Надежда Первухина

Имя для ведьмы- 2

Мы полюбили друг друга.

Авдей вновь целует мокрое от слез и снега лицо Инари, но та вырывается из его объятий и отходит, отрицательно качая головой.

- Нет. Прошу вас, Аудэу-сан, выслушайте меня! Вы полюбили меня не по своей воле!

- Что за чепуха, Инари...

- Это правда. Неужели вы забыли, что я - тоже дракон, как и ваша супруга?

- А это что-то означает?

- Да. Дело в том, что природные драконы имеют свойство возбуждать любовь к себе, очаровывать людей. И я очаровала вас, потому что...

- Что?

- Полюбила. Я увидела вас давно, случайно... Вы выступали по телевидению в каком-то шоу, и я... Ваш образ будто нарисовали тушью в глубине моего сердца. Потом я встретилась с русскими драконами, а потом познакомилась с Викой. Но поверьте, сначала я не знала, что Вика - ваша жена! Лишь когда мы обменялись душами...

- Что?!

- Это сложный обряд у природных драконов, при котором решившие породниться узнают все о жизни и мыслях друг друга. Так я узнала, что мой возлюбленный уже несвободен и принадлежит моей подруге.

- А что о тебе узнала Вика?

- Что я страдаю от неразделенной любви, - слабо улыбнулась Инари. - К некоему неизвестному.

- Инари, милая... Моя любовь к тебе...

- Молчите, умоляю вас! Это были только чары. И еще, - Инари решительно пошла по тропинке прочь из леса; лицо ее светилось неестественной бледностью. - Это моя вина в том, что вас не узнаёт Вика. Помните тот раз, когда вы пришли с господином магом и господин маг превратился в змея? Я солгала Вике, что господин маг - ее супруг, поэтому она так и обрадовалась ему...

- Боже мой... Но почему она потеряла сознание, когда увидела меня?

- Простите, Аудэу...

- Говорите же!

- Я сказала ей, что вы зубной врач, пришедший ее осмотреть. Я же знаю, что Вика смертельно боится стоматологов.

Авдей чуть в сугроб не сел.

- Теперь понятно, - после тяжелого молчания сказал он, - почему Вика всегда встречает меня таким ревом...

Инари опустила глаза.

- Простите меня, - прошептала она. - Это все из-за любви к вам. Мне хотелось, чтобы вы подольше побыли со мной. Я преступница. Вы вправе меня презирать.

Авдей неловко обнял Инари:

- Успокойся. Пожалуйста. Что ж теперь делать...

Инари только вздохнула.

Они встречались почти каждый день. Авдей говорил теще, что едет снова навестить Вику, а сам, чувствуя себя полным негодяем, покупал букет белых камелий и шел на свидание с Инари. Японка встречала его в своей маленькой квартирке, снятой для нее корпорацией “Новый путь”. Инари улыбалась, устраивала чайную церемонию, но за ее грациозностью, улыбкой и нежной речью угадывалась печаль.

- Нет, нет, Аудэу, - качала она головой, когда Авдей, изнемогая от страсти, принимался развязывать пояс ее кимоно. - Я не позволю вам этого.

- Но почему?!

- Как я посмотрю в глаза вашей жене? Нет. Все что угодно, но только не это...

Авдей отступал перед такой твердостью. Иногда японка представлялась ему изысканно-недоступной и холодной, как вода из горного родника. О Вике он никогда не думал подобным образом. Вика была огненной женщиной. Во всех смыслах.

Раздираемый между страстью и долгом, Авдей и не заметил, как читающая общественность принялась вовсю трубить о десятилетии его литературной деятельности. Он вспомнил о том, что является не просто писателем, но еще и почетным членом элитарных ПЕН-клубов, председателем жюри ежегодной литературной премии “Сателлит”, присуждаемой молодым авторам. Вспомнил потому, что ему принялись звонить из всех этих организаций и учреждений, выясняя, каким образом писатель Белинский, краса и гордость российской фэнтези, собирается отметить столь значимую дату. Авдей растерялся: ему сейчас только помпезных торжеств и не хватало, особенно если учесть, что дома дети смотрят на папу как на врага всех покемонов, а теща недвусмысленно намекает на то, что она в гувернантки не нанималась...

Так что все вопросы, связанные с юбилеем, Авдей сбросил на своего промоутера, поставив только два условия: чтобы все было скромно и тихо. И не более ста приглашенных.

За день до торжества Авдей позвонил Инари.

- Удобно ли будет, если я приду, - засомневалась японка.

- Если ты не придешь, я оставлю всю эту братву пьянствовать и есть икру, а сам приеду к тебе, - грозно пообещал Авдей, и Инари согласилась присутствовать на вечере.

(Если быть предельно откровенными, то детям и теще Авдей о вечере в свою честь даже не заикнулся).