Дмитрий Гаврилов

Мифологический образ темного бога в языческой трад

причем в шести случаях из одиннадцати она отождествлена с Пресвятой Богородицей. Например:

'144. На море на Окияне, на острове на Буяне лежит бел горюч камень. На сем камне изба таволоженная, стоит стол престольный. На сем столе сидит девица. Не девица сие есть, а Мать Пресвятая Богородица. Шьет она, вышивает золотой ниткой, ниткой шелковою. Нитка, оборвись, кровь, запекись, чтоб крови не хаживати, а тебе телу не баливати. Сему делу аминь, аминь, аминь”.

'149. Ворожея прикасается рукой к месту, из которого течет кровь, и говорит: 'Во имя Отца и Сына и Святаго Духа; аминь. На море на Окияне, на острове на Кургане стоит белая береза, вниз ветвями, вверх корнями; на той на березе Мать Пресвятая Богородица шелковые нитки мотает, кровавые раны зашивает; нитка оторвалась, руда унялась. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа; аминь..”. Потом ворожея дует на рану трижды и прикладывает меди, чтобы рана не опухла”.

Однако в других заговорах 'от руды или крови' [101], несомненно, более древних, все еще действуют три пряхи, все сестры, а одна из сестер (старшая) — Богородица. В них угадываются богини судьбы, тождественные скандинавским норнам.

'150. ... сидит Матерь Божия с двумя сестрицами, прядет и сучит шелковую кудельку. Я ей, раб Божий, покорюся и помолюся: 'Мати Божия, Пресвятая Дева Мария и с двумя сестрицами, бери Ты шелковую нитку и булатную иголку, зашей и запри, и уйми, и зажми порезанную рану и посечную рану!' Как нет из Латыря камня воды ни капли, так же бы у раба Божия не было руды и краски...”.

'151. ... Проговорив раз, дунуть и плюнуть и затем дважды повторить: На море на Окияне, на острове на Буяне стоит светлица, во светлице три девицы: первая иголочки держит, другая девица ниточки делает, а третья девица — кровавую рану зашивает. Ты конь рыж, ты, кровь, не брыжь; ты конь карь, а ты, кровь, не кань”.

У прозорливого Пушкина находим образ трех девиц, что под окном прядут поздно вечерком, а прядут они, если вникнуть, судьбу царю Салтану.

В 'сербскихъ приповедкахъ Караджича напечатан превосходный рассказъ о Судьбе и двухъ Доляхъ'. Счастливая Доля (Съряшта, Среча), описана как прекрасная девица, прядущая золотую нить, Несчастливая Доля — старуха (зла Несъряшта, Несреча), которая 'танко преде'. Но счастливую долю или убогую недолю дает Судьба (Усуд!). Это и в самом деле напоминает триумвират Рода, суда которого также не избежать никому, и двух рожаниц, тем более пара 'Усуд и Съряшта' встречаются во многих сербских сказаниях и пословицах. Вот одна из них: 'Когда Съряшта отделена от Несъряшты — темная ночь (отделена) от белого дня'. 'В основе сообщенных нами преданий, — заключает А. Афанасьев — кроется мысль, что Доля и Недоля — не просто олицетворение отвлеченных понятий, не имеющих объективного значения, а напротив — живые мифические лица, тождественные девам судьбы (рожаницам)'.

Выразительницей Судьбы выступает Баба-Яга [102] — древнейшая Богиня Праматерь. Подчас в русских сказках мы встречаем еще ее двух сестер. Характерно, что герой или героиня получают от них в подарок путеводный клубок, сродни нити Ариадны. Вот известный миф в переложении того же А. Афанасьева под названием 'Перышко Финиста ясна сокола'. В поисках суженого приходит краса девица к избушке и стучится:

— Хозяин с хозяюшкой! Укройте от темныя ночи.

Отвечает старушка:

— Милости просим, красная девица! Куда идешь, голубушка?

— Ах, бабушка! Ищу Финиста ясна сокола.

— Ну, красная девица, далеко же тебе искать будет!

Наутро говорит старуха:

—Ступай теперь к моей средней сестре, она тебя добру научит; а вот тебе мой подарок: серебряное донце, золотое веретенце; станешь кудель прясть — золотая нитка потянется.

Потом взяла клубочек, покатила по дороге и наказала вслед за ним идти, куда клубочек покатится, туда и путь держи!

Если же 'взять серебряное донце да золотое веретенце и сесть прясть — из кудели нитка тянется, нитка не простая, а чиста золота'.

У третьей — старшей сестры, которая ведает поболе двух первых, красна девица узнает, где искать Финиста. На этот раз она получает в подарок 'золотое пялечко да иголочку: ты только пялечко держи, а иголочка сама вышивать будет'.

Возможно, в поздних русских сказках Макошь именуется бабой-ягой, а ее младшие сестры-пряхи — Ягишнами.