Е. П. Блаватская

Есть ли душа у животных?

рассматриваться как самый ужасный грех

против Бога и природы, а убийство миллионов живых существ просто как спорт?»

— он выдаст ответ: «Поскольку человек создан по образу Бога и смотрит

вверх на своего Творца и место своего рождения — небеса (os

homini sublime dedit), а взор животного направлен вниз, на место

своего рождения — землю; ибо сказал Бог: «Да произведет земля душу

живую по роду ея, скотов, и гадов, и зверей земных» (Бытие I, 24)». И кроме того,

«поскольку человек имеет бессмертную душу, а немая тварь не обладает

бессмертием, и после смерти не проживает даже малого времени».

На это неискушенный мыслитель мог бы ответить, что если Библия должна

быть авторитетом для нас в этом деликатном вопросе, то в ней не в большей

степени содержится доказательство того, что место рождения человека находится

на небесах, чем то же в отношении земных тварей, — как раз наоборот: в Бытие

мы находим, что если Бог создал «человека» и благословил «их» (Бытие I, 27-28),

то он же создал «огромных рыб» и «благословил их» (21-22). Более того, «создал

Господь Бог человека из праха земного» (II, 7); и «прах» — это, конечно,

размельченная земля? Соломон, король и проповедник, является общепризнанным

авторитетом и мудрейшим из библейских мудрецов; и он высказывает ряд истин

в Екклезиасте (гл. III), которые следует использовать до сих пор при любом

обсуждении этого вопроса.

«Чтобы они [сыны человеческие] видели, что они сами по себе —

животные» (стих 18) ... «участь сынов человеческих и участь животных — участь одна ...

и нет у человека преимущества перед скотом» (стих 19) ... «Все идет в одно место: все

произошло из праха, и все возвратится в прах (стих 20). «Кто знает: дух сынов

человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю?»

(стих 21).

Воистину, «кто знает»! Во всяком случае, не наука и не «божественная

школа».

Если бы целью этих строк была проповедь вегетарианства на основании

авторитета Библии или Веды, то это было бы очень легкой задачей. Ибо, если это

верно, что Бог дал дуальному Адаму, — «мужчине и женщине» главы I

Бытия,— (который имел мало общего с нашим «предком-подкаблучником» из

главы II), «власть над всяким живым существом», однако нигде мы не найдем,

чтобы «Господь Бог» повелел Адаму, или кому-либо другому, поедать живые

творения или убивать их из спортивного интереса. Как раз наоборот. Ибо

указывая на растительное царство и «плод древесный, сеющий семя», Бог говорит

совершенно ясно: «вам [людям] сие будет в пищу» (I, 29).

Первые христиане столь ревностно воспринимали эту истину, что в течение

первых веков нашей эры они никогда не ели мяса. В «Octavio» Тертуллиан пишет

Минуцию Феликсу: «нам не позволено ни быть свидетелями, ни даже слушать

рассказы об убийстве, мы — христиане, и отказываемся пробовать пищу,

к которой могла быть примешана кровь животного».

Автор этих строк не проповедует вегетарианство, просто защищая «права

животных», но пытается показать ошибочность непризнания таких прав, опираясь

на авторитет Библии. Кроме того, спорить с теми, кто рассуждает исходя из

целого ряда ошибочных интерпретаций, было бы совершенно бесполезно. Тот, кто

отрицает учение об эволюции, всегда будет идти по дороге, вымощенной

препятствиями; поэтому мы никогда не согласимся с тем, что это в большей

степени согласуется с фактами и логикой, чем рассмотрение физического

человека просто как сознательный образец животного, а духовное эго, которое

информирует его, — как принцип, находящийся на полпути между

душой животного и божеством. Было бы бесполезно говорить ему, что если он не

примет не только те стихи, которые он цитирует в качестве своего

доказательства, но и Библию в целом, в свете эзотерической философии, которая

примиряет целый ряд противоположностей и положений, кажущихся

абсурдными, в ней,— он никогда не получит ключ к истине; — ибо он не поверит

ей. Библия, в целом, изобилует милосердием к людям и добротой и любовью к

животным. Оригинальный еврейский текст главы XXIV книги Левит переполнен

этим. Вместо стихов 17 и 18, так переведенных в Библии: «Кто убьет скотину,

должен заплатить за нее, скотину за скотину» в оригинальном тексте говорится:

«жизнь за жизнь», или, скорее, «душу за душу», нефеш такхат

нефеш.3 И если суровость закона не доходила до такой меры,

как убийство (как в Спарте, человеческая «душа» за «душу» скота), — все же,