А. Безант

Мыслеформы (совместно с Ч. Ледбитером)

последовательность этих нот; так что каждая из этих

крючковатых линий показывает движение одной из партий мелодии — эти

четыре, движующиеся приблизительно вместе, представляют сопрано, альт,

тенор и бас соответственно, однако они не обязательно в таком порядке

появляются в этой астральной форме. Здесь необходимо продолжить

объяснение ещё далее. Даже у такой сравнительно простой мелодии, как

эта, имеются тона и оттенки, модулированные слишком тонко для того,

чтобы быть переданными вообще в любом доступном нам масштабе; поэтому

следует сказать, что каждая из этих коротких линий, выражающих ноту,

имеет свой собственный цвет, так что хотя в целом эта внешняя линия

даёт впечатление голубого, а следующая, внутри неё, цвета кармина;

каждая, тем не менее, изменяется на каждом дюйме своей длины, поэтому

то, что показано, не является корректной передачей каждого оттенка, но

только общего впечатления.

Два набора по четыре линии, которые смотрятся пересекающими друг

друга, вызваны двумя частями мелодии; зубчатое окончание, окружающее

всё целое — результат различных ударных мест и раскатистых аккордов

"арпеджо", а плавающие полумесяцы в центре представляют отдельные

аккорды, сыгранные стаккато. На самом деле эти "арпеджо" не целиком

фиолетовые, а каждая петля имеет различный цвет, но в целом они более

приближаются к этому цвету, чем к какому-либо другому. Высота этой

формы над башней церкви — скорей всего чуть больше ста футов, но

поскольку она также продолжается вниз сквозь крышу церкви, её общая

высота — где-то около ста пятидесяти футов. Она произведена одной из

"Песен без слов" Мендельсона, и её характерная черта — тонкая

филигранная работа, которая очень часто появляется, как результат его

произведений.

Вся эта форма наблюдалась, будучи спроектированной на сверкающем фоне

из многих цветов, которые в действительности являлись облаком, окружавшим

её со всех сторон, и вызванным вибрациями, изливающимися из

него во всех направлениях.

Гуно. — На иллюстрации G имеем совсем другую пьесу — звенящий

хор Гуно. Поскольку церковь на иллюстрации та же самая, легко

вычислить, что в этом случае высочайшая точка формы должна возвышаться

на целых 180 метров над башней, однако перпендикулярный диаметр

формы несколько меньше этого, поскольку органист, очевидно, закончил

несколько минут назад, и завершённая фигура плывёт высоко в воздухе,

ясно очерченная и почти сферическая, хотя скорее это сплющенный

сфероид. Сфероид этот — полый, как и все такие формы, поскольку он

медленно увеличивается в размере, постепенно излучая вовне из своего

центра, но соответственно становясь при этом менее жизненным и

представляясь всё более эфемерным, пока наконец не потеряет связность

и не растает, как это делает кольцо дыма. Золотое сияние, окружающее и

проникающее его, как и ранее, представляет излучение его вибраций,

которые в этом случае показывают доминирующий жёлтый в гораздо большей

пропорции, чем более нежная музыка Мендельсона.

Расцветка здесь более яркая и плотная, чем на иллюстрации M, поскольку

эта музыка — не столько нить журчащей мелодии, сколько великолепная

последовательность сокрушительных аккордов. Художник старался скорей

передать эффект аккордов, чем отдельных нот, последние было бы едва ли

возможно передать в масштабе столь малом, как этот. Потому за

развитием формы следить здесь было труднее — ведь в этой, более

длинной пьесе линии пересекались и перемешивались, пока мы не получили

небольшой, но великолепный общий эффект, который композитор и

намеревался дать нам почувствовать — и увидеть, если мы были способны

видеть. Тем не менее возможно различить кое-что из процесса,

построившего форму, и самая простая отправная точка — самая низшая

слева на рисунке. Большой фиолетовый выступ — это очевидно открывающий

фразу аккорд, и если мы последуем по внешней линии вверх и далее

вокруг, мы можем получить некоторое представление о характере этой

фразы. Более близкое рассмотрение откроет две другие линии, которые

движутся почти параллельно этой внешней, и демонстрируют аналогичную

последовательность цветов в меньшем масштабе — они могут хорошо

отображать более мягкое повторение той же фразы.

После подобного тщательного анализа мы скоро убедимся, что в этом

кажущемся хаосе существует настоящий порядок, и мы увидим, что если бы

было возможным сделать репродукцию этого сияющего великолепия, точную

до мельчайшей детали, то также стало бы возможным терпеливо распутать