Э. Баркер

Письма живого усопшего или послания с того света.

— я подразумеваю притяжение событий. Стоит лишь

пожелать достаточно сильно чего-нибудь, и вы уже на пути к этому

нечто. Здешние тела, легкие, как пух, передвигаются очень быстро,

когда их приводит в движение свободная воля.

Я почувствовал стремление к красоте, что однозначаще с небом.

Переменил ли я сам свое место, или небо пришло ко мне — этого я не

могу сказать, пространство так мало значит здесь. Каждая долина,

существующая вне, становится немедленно долиной внутри. Мы желаем

такого-то места, и мы немедленно там. Почему это так, я еще не могу

объяснить вам, к тому же мне хочется говорить о небе, которое я

только что видел: оно так прекрасно, что его очарование все еще носится

надо мной.

Я увидел двойные ряды темных деревьев, вроде кипарисов, и в

конце этой длинной аллеи я заметил нежный рассеянный свет. Где-то я

читал, что небо освещается тысячью солнц, но это небо было совсем

иное; освещавший его свет был нежнее, чем лунное сияние, хотя яснее

его. Очень возможно, что солнечный свет сиял бы так же нежно, если

бы на него смотреть через несколько покровов из алебастра. Но этот

свет, казалось, не исходил ниоткуда. Он просто был. Когда я подвигался,

я увидел две фигуры, идущие рука об руку. Выражение такого

счастья было на лицах этих существ, какого никогда не увидишь на

земле. Только дух, не сознающий времени, может глядеть так.

Мне казалось, что это мужчина и женщина, хотя они были так непохожи

на то, что вы называете мужчиной и женщиной. Они не смотрели

друг на друга, продвигаясь вперед. Легкое прикосновение руки делало

их в такой степени едиными,что они,- по-видимому, не нуждались в

зрительном прикосновении — оно не могло бы прибавить ничего к их

удовлетворению. Подобно тому свету, который не исходил ниоткуда,

они просто были.

Несколько дальше я увидел группу светло одетых детей. танцующих

среди цветов. Держась за руки и составив круг, они танцевали, а

одежда их, похожая на лепестки цветов, развевалась ритмично взад и

вперед, в такт их танцующим членам. Великая радость наполнила мое

сердце. Они также не сознавали времени и могли бы танцевать здесь

целую вечность, так думалось мне. Но была ли их радость минутная

или вечная — это не имело значения ни для меня, ни для них. Подобно

свету и подобно тем двум любящим, эти дети были, и этого достаточно.

Миновав аллею из кипарисов, я остановился у широкой долины,

окруженной целым лесом цветущих деревьев. Запах весны стоял в воздухе,

и в нем раздавалось пение птиц. Посреди долины высокий фонтан,

бросавший во все стороны водяные струи, играл ими в воздухе,

откуда они падали прозрачным кружевом вниз. Атмосфера невыразимого

очарования была разлита над всем. От времени до времени, по этой

благоухающей долине проходили прекрасные существа, большинство которых,

думается мне, принадлежало когда-то к человечеству. Они передвигались

по двое или группами, улыбаясь друг другу.

Вы часто употребляете на земле слово "мир"; но в сравнении с

миром этого места — величайший мир на земле показался бы суетой. Я

понял, что нахожусь в одном из самых прекрасных небес но что я в

нем — один; только что мысль эта об одиночестве пронеслась в моем

сердце, как я увидел перед собой Прекрасное Существо, о котором я

писал в последнем письме. Оно улыбалось и говорило мне: "Тот, кто с

грустью сознает свое одиночество, не может оставаться на небе. Вот

я и явилась, чтобы удержать тебя здесь".

— Это и есть то небо, где ты всегда живешь? — спросил я.

— О, я живу везде и нигде. Я один из добровольных странников,

находящих очарование родного очага во всех небесных и земных местах.

— Значит,ты иногда посещаешь землю? — спросил я.

— Да, даже до самых отдаленных пределов ада, но я никогда

не остаюсь там долго. Я хочу знать все, что есть и оставаться

несвязанным.

— Любишь ли ты землю? — спросил, я.

— Земля — одно из полей моих игр. Иногда я пою детям земли, а

когда я пою поэтам — они верят, что их муза с ними. Вот песня, которую

я спел одной душе, пребывающей среди людей.

— Сестра моя, я часто с тобой, когда ты не знаешь о том.

— Для меня душа поэта — светлый источник, в глубинах

которого я могу видеть свое собственное отражение.

— Я живу в чарах света и красок, которые вы, смертные

поэты, тщетно стремитесь выразить в магических словах.

— Я и в закате солнца, я и в звезде, я следила, как старился

месяц и как ты делался юным.

— В детстве ты искал меня в быстро бегущем облаке; в зрелости