Николай Сант

Зов вечности

суть одно; ибо теперь мне дано постоянное и ясное чувство космического единства, определяющего совершенную взаимосвязь всех действий.

19 ноября 1912

Я сказала вчера молодому англичанину, который так искренне стремится найти Тебя, что мы уже встретились с Тобой, и что наш союз стал постоянным. И я это действительно осознаю. Все мысли мои — о Тебе; я посвящаю Тебе все действия; Присутствие Твое стало для меня окончательным, непреложным и неизменным, и в сердце моем царит Твой Мир. Хотя я понимаю, что наш союз еще неустойчив и ненадежен по сравнению с тем, что мне откроется завтра; и я все еще так же далека, вне всякого сомнения, очень далека — от такого единения, при котором окончательно пропадает чувство «я» — того «я», которым вынуждена пользоваться, чтобы выразить себя, но которое, подобно слову, неудачно передающему мысль, всякий раз отягощает. Это «я», по–видимому, необходимо в человеческом общении — вопрос в том, что именно оно выражает; и сколько раз было так: когда я произношу эти слова, говоришь во мне именно Ты, так как чувство разобщенности покинуло меня.

Это состояние еще только зарождается, со временем оно станет совершенным. Какое умиротворение приносит эта непоколебимая вера в Твое Всемогущество!

Ты есмь все, Ты повсюду, и тело исполняющее — Твое, подобно видимой вселенной, заключающей в себе всю свою полноту; ибо это Ты дышишь, думаешь и любишь в том веществе, которое, само будучи Тобою, готово всегда Тебе служить.

5 декабря 1912

Вечность проявляется в Мире и Безмолвии; пусть ничто не смущает вас, и Вечное явит себя; будьте полностью и во всем уравновешены, и Вечное пребудет с вами… Да, не нужно чрезмерного напряжения, чрезмерного усилия, когда мы ищем Тебя; поскольку оно все еще от беспокойства ума, затемняющего Твое Вечное Присутствие; и только в атмосфере абсолютного покоя, безмятежности и уравновешенности все оказывается Тобою и Твоим действом; и самое незаметное волнение в этой предельно ясной и спокойной атмосфере становится препятствием Твоему проявлению. Никакой поспешности, никакого беспокойства, никакого напряжения, Ты и никто, кроме Тебя, без какого–либо обдумывания и стремления доказывать; Ты же всегда неизменен, и все тогда становится Святым Миром и Сокровенным Безмолвием.

И это превыше всех медитаций.

10 апреля 1914

Покров внезапно разорвался, очистив горизонт, и взору предстало все существо мое, склонившееся в порыве безграничной благодарности к ногам Твоим. Но, несмотря на глубокую и всеобъемлющую радость, не было никакого волнения — все оставалось безмятежным, в покое вечности.

И казалось мне, что все оковы рухнули, исчезло восприятие тела — все ощущения, чувства, мысли — и осталась только ясная, чистая, спокойная безбрежность, наполненная любовью и светом, искрящаяся невыразимой красотой, и именно это было теперь мною вместо того, что было «мною» прежде, вместо моего прежнего «я», самоуверенного и ограниченного; и я уже не различаю, где «я», а где Ты, о Владыка, незримый Господин наших судеб.

Как будто все превратилось в энергию, отвагу, силу, волю, бесконечную сладость, ни с чем не сравнимое сострадание.

Интенсивнее прежнего гибнет прошлое и как бы меркнет в лучах новой жизни. Последний взгляд, брошенный мною назад, когда я читала новые страницы этой книги, окончательно убедил меня в его смерти; и, освобождаясь от его тягостного бремени, я, со всей простотой, со всей беззащитностью ребенка, преподношу себя Тебе, о божественный Господин мой… И воспринимаю лишь одно — спокойствие и чистоту необъятного.

О Господин мой, Ты ответил на молитву мою, Ты осчастливил меня тем, что я у Тебя просила; «я» исчезло, остался только послушный инструмент, верный слуга Твой, средоточие проявления Твоих бесконечных и вечных токов; Ты принял мою жизнь и сделал ее Своей; Ты забрал мою волю и соединил со Своей; Ты принял мою любовь и соединил со Своей; Ты забрал мои мысли и заменил Своим абсолютным сознанием.

И в безмолвном и смиренном благоговении тело с радостью повергается ниц.

И нет более ничего, кроме Тебя одного в величии Твоего неизменного мира.

СТРЕМЛЕНИЕ.