Джоул Клаус

Посланник

остается два вопроса. Что это за

игра, и кто является смыслом игры? Смысл игры

-- я? Или смысл игры -- вы? Потому что сейчас

здесь нас пятеро: есть человек за столиком, есть

Денни, есть Нина, есть я и есть вы, читающий

эту книгу. Вы можете подумать, что вы не

принимаете участия в этом, потому что вы

только читатель, но Вселенная не так работает, и

не так играет. Игроки, наблюдатели, писатели и

читатели -- все включены в план, и тем или

иным образом, но мы все в игре. Вот так играет

Вселенная. Мы все звенья в цепи Большого

Повествования. Истории, рассказываемой

Вселенной. Может, у вас появились мысли

пропустить эту часть и перейти прямо к истории,

но я бы на вашем месте пока этого не делал. По-

моему, вам нужно немного узнать об игре перед

тем, как швырять карты на стол.

Во-первых, когда я говорю Вселенная, для

меня это является Богом, или Всем Что Есть и

Что Существует. Когда я говорю игра, для меня

это означает совершенный план Вселенной. И

когда я говорю карты, это означает наш выбор

играть или не играть.

Ваша игра в том, что вы держите свои

карты. Другими словами, когда вы играете, вы

часть плана, вы в игре, или, как говорят Йоги, вы

едины с Вселенной, и все как будто происходит,

так как надо само по себе. Вы появитесь в

нужном месте в нужное время и так далее. Но

если вы не играете, у вас останется несколько

каких попало карт на полу, и происходит

обратное. Я провел первую часть своей жизни,

наблюдая и изучая игру, она очаровывала меня,

но самым интересным было то, что казалось, что

никто ее не замечает, по крайней мере, никто из

тех, кого я знал. Я никогда не играл, потому что

мне нравилось все делать по-своему, и я решил,

что не хочу принимать в этом участие. У меня

остались шрамы в доказательство этого.

Прекрасным является то, что у вас есть выбор --

вы можете сбросить карту, когда хотите. Но игра

будет продолжаться -- с вами или без вас. Вы не

должны верить ничему из того, что я вам говорю.

Но все обстоит именно так. Игра началась, и вас

есть карта. И дилер всегда неподалеку.

Называйте это как хотите, но все происходит

именно так.

Я подумал об игре. Кто или что является ее

смыслом? А затем решил не думать, а просто

играть. Потому что иногда вы не можете даже

познакомиться со всеми, кто играет, или

разобраться в какую игру играете, к тому же

Вселенная может сделать несколько крутых

поворотов, и как только вы решите, что вы ее

ухватили, она закрутит вас, как волчок. За

последние несколько лет я понял, что постоянно

пытаться понять игру -- это слишком много

усилий, и это может лишить вас удовольствия

игры. Так что иногда лучше просто дать игре

идти своим чередом и наблюдать, что случится.

Этот выход всегда хорош, потому что Вселенная

планирует игру так, чтобы всем было хорошо.

Если вы играете на одной стороне с Вселенной,

все в конце будет получаться замечательно, хотя

чаще всего начало и середина могут немного

сбить вас с толку.

Денни поставил передо мной мой стакан в

то время, как я затягивался сигаретой. Иногда вы

можете растянуть игру.

-- Ну что, Клаус, -- сказал Денни,

самодовольно ухмыляясь, -- я правильно

произношу твое имя?

-- Довольно похоже, -- сказал я, помешивая

лед в стакане.

-- Я решил, что в этот раз тебе захочется

холодного виски, -- сказал Денни, все еще

усмехаясь.

-- Твой инстинкт тебя не подвел, спасибо! -

- сказал я, ухмыляясь в ответ, и, думая, что

лучшая игра -- это когда ты играешь с кем-то,

кому игра нравится. Лучше этого ничего нет.

-- Значит, тебе нравится играть в игры,

Клаус? -- спросила Нина, и у нее тоже появилась

ухмылка, как у меня и у Денни.

Игра становится еще лучше, когда все

знают, что она началась, подумал я про себя.

Через несколько секунд мы все смеялись до

слез.

Денни вытер слезы и, собравшись, сказал:

-- Так как насчет той истории, Клаус?

Вытирая слезы с глаз, я сказал:

-- Ладно, но сначала, я должен закурить

сигарету.

-- Короче, -- сказал я после того, как

прикурил и сделал несколько затяжек, -- я

прожил большую часть своей жизни, кроме,

конечно, последних нескольких лет, очень

несчастливо. Трудно объяснить, но у меня была

глубокая внутренняя грусть. Точнее сказать,

внутри меня не было счастья. Или, наверное,

нужно сказать, что счастье просто не

существовало, и независимо от того,

происходило ли что-то хорошее или плохое, его

просто не было, и я ничего не мог с этим

поделать.