Доннер Флоринда

Шабоно

Этева?

- Ну, это вообще было совершенно случайно, - сме-

ясь, ответила Ритими. - Он, видимо, возвращался с. тай-

ного свидания с какой-нибудь женщиной шабоно и натол-

кнулся на своего тестя.

- Ты хочешь сказать, что никто не пришел бы нас

спасать? - изумилась я.

- Узнав, что поблизости враг, мужчины никогда не

станут выходить из шабоно. Слишком легко угодить в за-

саду.

- Но нас же могли убить!

- Женщин убивают очень редко, - убежденно за-

явила Ритими. - Они бы захватили вас в плен. Но тогда

наши мужчины совершили бы набег на деревню Мокото-

тери и привели бы тебя обратно, - утверждала она с

поразительным простодушием, словно все это было в поряд-

ке вещей.

- Но они же ранили Шотоми в ногу, - я уже чуть не

плакала. - И они хотели покалечить меня.

- Это все потому, что они не знали, как тебя захва-

тить, - сказала Ритими, обнимая меня руками за шею. -

Они знают, как обращаться с индейскими женщинами. Нас

очень легко похищать. А с тобой Мокототери совершенно

сбились с толку. Можешь радоваться. Ты храбрая, как на-

стоящий воин. Ирамамове убежден, что у тебя есть особые

хекуры, которые тебя оберегают, и что они настолько

сильны, что даже отклонили выпущенную в тебя стрелу, и

та попала в ногу Шотоми.

- А что сделают с Мокототери? - спросила я, загля-

дывая в хижину Арасуве. Трое мужчин, рассевшись в гама-

ках, словно гости, ели печеные бананы. - Вы как-то стран-

но обходитесь с врагами.

- Странно? - недоуменно взглянула на меня

Ритими. - Мы обходимся с ними как надо. Разве они не

раскрыли свои планы? Арасуве очень рад, что они про-

валились.

Ритими заметила, что все трое, возможно, пробудут ка-

кое-то время у Итикотери, особенно если они подозревают

о вероятности набега на их деревню со стороны ее сопле-

менников. Еще со времен ее деда и прадеда, а то и раньше,

два эти шабоно устраивают набеги друг на друга. Ритими

притянула мою голову к себе и прошептала на ухо: - Этева

давно уже мечтает отомстить этим Мокототери.

- Этева! Но он же был так рад пойти к ним на

праздник, - изумилась я. - Мне казалось, он хороню к

ним относится. Арасуве, я знаю, считает их вероломной

публикой, и даже Ирамамове. Но Этева! Он ведь с таким

удовольствие пел и плясал у них на празднике.

- Я тебе уже говорила, что на праздники ходят не

только петь и плясать, но и выведать чужие планы, - про-

шептала Ритими и с серьезным видом добавила: - Этева

хочет, чтобы его враг думал, будто он не собирается мстить

за отца.

- Мокототери убили его отца?

Ритими прикрыла мне ладонью рот. - Давай не будем

об этом говорить. Вспоминать человека, убитого во время

набега, - это не к добру.

- А что, разве готовится набег? - успела я спросить,

прежде чем Ритими заткнула мне рот печеным бананом.

Она только улыбнулась и ничего не ответила. При

одной мысли о набеге мне стало не по себе, и я чуть не

подавилась этим бананом. До сей поры набеги представ-

лялись мне чем-то ушедшим в далекое прошлое. Несколько

раз я расспрашивала о них Милагроса, но тот отделывался

туманными фразами. И только теперь я подумала, что в

голосе Милагроса звучал оттенок сожаления, когда он го-

ворил, что миссионерам удалось положить конец междере-

венским распрям.

- Что, готовится набег? - спросила я вошедшего в

хижину Этеву.

Он посмотрел на меня, сурово нахмурив брови. - Не-

чего женщинам задавать такие вопросы.

Глава 20

Уже начинало темнеть, когда в шабоно явился

Пуривариве. Я не видела его со времени своей болезни, с

той самой ночи, когда он стоял посреди поляны с руками,

с мольбой распахнутыми во тьму. От Милагроса я узнала

что шесть дней и ночей подряд старый шапори принимал

эпену. Старик чуть не сломался под бременем духов, кото-

рых призвал в свою грудь, но продолжал упорно молить их

о моем исцелении от приступа тропической лихорадки.

Ритими особо отметила, что главная трудность с моим

исцелением заключалась в том, что хекуры не любят, когда

их призывают в сезон дождей. - Тебя спасла только хекура

колибри, - объясняла она. - Дух колибри, хоть и ма-

ленький, но могущественный. Искусный шапори призыва-

ет его как крайнее средство.

Я без всякого энтузиазма выслушала заверения

обнимавшей меня за шею Ритими насчет того, что случись

мне умереть, моя душа не отправилась бы скитаться по

лесу, а мирно вознеслась бы в Дом Грома, ибо тело мое было

бы сожжено, а истолченные в порошок кости съела бы она

и вся ее родня.

Я вышла на поляну к Пуривариве и, присев рядом с

ним, сказала:

- Я уже выздоровела.