Доннер Флоринда

Шабоно

откуда

пришел. - Она вытянула руку в огромную черную тьму,

которая начиналась у наших ног и уходила в небо. - В дом

грома.

Глава 11

Однажды утром вместо негромкой женской болтовни

меня разбудили крики Ирамамове, возглашавшего, что се-

годня он будет готовить кураре.

Я села в гамаке. Ирамамове стоял посреди поляны.

Широко расставив ноги, со скрещенными на груди руками

он придирчиво осматривал собравшихся вокруг него моло-

дых мужчин. Он громогласно предупредил их, что если они

намереваются помогать ему сегодня в приготовлении яда,

то не должны спать в эту ночь с женами. Продолжая вор-

чать так, словно мужчины уже провинились, Ирамамове

напомнил, что непременно, узнает об их ослушании, ибо

испытает яд на обезьяне. Если только зверек выживет, он

никогда больше не попросит этих мужчин помогать ему.

Еще он сказал, что если они хотят идти с ним в лес за

различными лианами, необходимыми для приготовления

мамукори, они должны воздерживаться от еды и питья,

пока наконечники их стрел не будут смазаны ядом.

С уходом мужчин в шабоно снова воцарилось спо-

койствие. Тутеми, разведя огонь в очагах, свернула из та-

бачных листьев жвачку для себя, Ритими и Этевы и снова

улеглась в гамак. Я тоже подумала, что есть еще время

вздремнуть, пока пекутся зарытые в горячую золу бананы,

и повернулась на другой бок. Зябкий воздух прогревался

дымом. Как было у нас заведено по утрам, сбегав по своим

делам, Тешома, Сисиве и двое младших ребятишек Арасуве

забрались ко мне в гамак и уютно облепили меня со всех

сторон.

Все эти утренние события прошли мимо Ритими. Она

все еще крепко спала на земляном полу. Но даже во сне

Ритими заботилась о своей внешности. Голова ее покоилась

на руке в положении, позволявшем демонстрировать пол-

ный набор украшений. Тонкие отполированные палочки

были продеты в носовую перегородку и уголки рта. На щеке

красовались две волнистые линии, недвусмысленно указы-

вающие каждому обитателю шабоно, что у Ритими месяч-

ные. Две последние ночи Ритими не спала в гамаке, не ела

мяса, не занималась стряпней и не прикасалась ни к Этеве,

ни к его вещам.

Мужчины побаивались менструирующих женщин.

Ритими как-то рассказывала, что хотя у женщин, как

известно, не обитают в груди хекуры, зато они связаны с

жизненной сущностью выдры, прародительницы первой

женщины на земле. Считалось, что во время месячных на

женщин нисходили сверхъестественные способности вы-

дры. Она вроде бы не знала, в чем заключаются эти способ-

ности, но сказала, что увидев выдру в реке, мужчина

никогда не убивает ее из опасения, что в деревне немедлен-

но умрет какая-нибудь женщина.

Первое время женщины Итикотери недоумевали, поче-

му с того дня, как я у них появилась, у меня ни разу не

было месячных. Мои объяснения - потеря веса, полная

смена рациона, новая обстановка - не воспринимались

всерьез. Вместо этого они считали, что поскольку я не инде-

анка, -я и не то чтобы вполне человек. У меня не было

связи с жизненной сущностью ни животного, ни растения,

ни духа.

Одна лишь Ритими хотела верить и доказать осталь-

ным женщинам, что я все-таки человек. - Ты сразу долж-

на мне сказать, когда будешь руу, все равно как матери, -

говорила мне Ритими всякий раз, когда у нее самой бывали

месячные. - А я сделаю все необходимые приготовления,

чтобы маленькие существа, которые живут под землей, не

обратили тебя в камень.

Настойчивость Ритими была, по-видимому, до-

полнительной причиной, по которой мой организм не же-

лал соблюдать свои обычные циклы. Поскольку время от

времени я страдаю приступами клаустрофобии, меня

периодически донимали вспышки тревоги, что я могу быть

подвергнута таким же суровым ограничениям, как девочка

Итикотери в дни своих первых месячных.

Всего неделю назад Шотоми, одна из дочерей вождя,

вышла из трехнедельного заточения. Ее мать, узнав, что у

Шотоми начались первые месячные, соорудила в углу

хижины чуланчик из палок, лиан и пальмовых листьев.

Открытым оставался лишь узенький проход, едва позво-

лявший матери дважды в день войти внутрь, чтобы поддер-

жать чуть теплившийся огонек (которому никогда не да-

вали погаснуть) и убрать валявшиеся на земле грязные

банановые листья. Мужчины, боясь умереть в молодом воз-

расте или заболеть, даже не смотрели в этот угол хижины.

Первые три дня менструации Шотоми получала только

воду и спала на земляном полу. Впоследствии ей давали три

небольших банана в день и разрешили спать в маленьком

лубяном гамаке, висевшем в том же чуланчике. Во время