Доннер Флоринда

Шабоно

у меня навязчивой идеей. Я не снимала самозаво-

дящиеся часы днем и ночью и записывала в дневник каж-

дый восход солнца, как будто от этого зависело мое сущест-

вование. Я не могу точно определить, когда именно во мне

произошло странное коренное изменение. Но верю, что все

это началось даже до того, как я приехала в поселение

Итикотери, - в маленьком городке восточной Венесуэлы,

где я изучала целительские практики.

После транскрибирования, перевода и анализа мно-

гочисленных магнитофонных записей и сотен страниц за-

меток, собранных в течение многих месяцев работы с тремя

целителями в районе Барловенто, я начала серьезно сомне-

ваться в целях и обоснованности моих исследований. Все

попытки впихнуть информацию в имеющие смысл

теоретические рамки оказались бесплодными, потому что

материал изобиловал противоречиями и несоответствиями.

Основной смысл моей работы был в том, чтобы опре-

делить значение, которое целительские практики имеют

для самих целителей и для их пациентов в контексте пов-

седневной деятельности. Особый интерес представляло

исследование того, как социальные условия в терминах здо-

ровья и болезни отражались на их совместной деятельности.

Я убедилась, что необходимо овладеть особой манерой, при

помощи которой целители относятся друг к другу и к своим

знаниям; только таким образом я смогу ориентироваться в

их социуме и внутри их собственной системы интерпре-

таций. И тогда отчет превратился бы в систему, которой я

могла бы оперировать, не налагая собственный культурный

опыт.

Занимаясь этой работой, я жила в доме доньи Мерседес,

одной из трех целителей, с которыми работала. Я не только

записывала на магнитофон, наблюдала и интервьюировала

целителей и их многочисленных пациентов, но также

принимала участие в лечебных сеансах, полностью погру-

жаясь в новую обстановку.

Но несмотря на все свои усилия, я день за днем

сталкивалась с вопиющим несоответствием их лечебных

практик с их собственным толкованием этих практик.

Донья Мерседес смеялась над моим замешательством и

считала его следствием недостатка гибкости в принятии

изменений и новшеств.

- Ты уверена, что я говорила это? - спросила она

после прослушивания одной из записей по моему насто-

янию.

- Ну не я же! - едко заметила я и начала читать свои

заметки, надеясь, что она осознает противоречивость

информации, которую мне дает.

- Это прекрасные звуки, - сказала донья Мерседес,

прерывая мое чтение. - И ты действительно имеешь в виду

меня? Ты сделала из меня настоящего гения. Прочти мне

заметки о твоих сеансах с Рафаэлем и Серафино.

Так звали двух других целителей, с которыми я рабо-

тала.

Я сделала, как она просила, потом перемотала пленку

и прослушала запись еще раз, надеясь, что это поможет мне

разобраться с противоречивой информацией. Однако донью

Мерседес абсолютно не интересовало то, что она сказала ме-

сяц назад. Для нее это было чем-то давно прошедшим, и

поэтому не имело значения. Она бесцеремонно дала мне

понять, что магнитофон ошибся, записав нечто, чего она не

говорила.

- Если я действительно сказала все это, то это твоих

рук дело. Всякий раз, когда ты спрашиваешь меня о

целительстве, я начинаю говорить, не зная заранее, о чем.

Именно ты всегда помещаешь слова в мой рот. Если знаешь

как лечить, тебе не нужно суетиться, делая записи или раз-

говаривая об этом. Тебе нужно только делать это.

Я не могла согласиться с тем, что моя работа бесполез-

на, и решила познакомиться с двумя другими целителями.

К моему огромному разочарованию, это совершенно не

помогло мне. Они подтвердили все несоответствия и

описали их еще более явно, чем донья Мерседес.

Теперь, когда прошло много времени, мне кажется

смешным все это беспокойство по поводу моих неуда-.

Однажды в приступе гнева я спровоцировала донью Мерсе-

дес сжечь все мои заметки. Она охотно согласилась и,

сжигая лист за листом, зажгла одно из кадил у статуи Девы

Марии на алтаре в ее рабочей комнате.

- Я действительно не могу понять, почему ты так

огорчилась из-за того, что сказала твоя машина и что - я,

- заметила донья Мерседес, зажигая второе кадило на ал-

таре. - Какая разница в том, что делаю я сейчас и что

делала несколько месяцев назад? Единственное, что имеет

смысл, это то, что больные выздоровели. Несколько лет то-

му назад сюда приезжали психолог и социолог. Они

записали все, что я сказала, на такую же машину, как у

тебя. Я полагаю, их машина была лучше: она была намного

больше. Они пробыли здесь всего неделю. По полученной