Доннер Флоринда

Шабоно

- ответила я, прижимая

блокнот к груди, словно самое дорогое, что у меня было. Не

могла же я ей сказать, что каждая оставшаяся драгоценная

страничка предназначалась исключительно для записей по

шаманизму.

Ритими взяла мои ладони в свои, внимательно их

осмотрела и, сделав очень серьезную мину, заметила: -

Они очень устали, им надо отдохнуть.

Мы расхохотались. Ритими всегда недоумевала, как я

могу считать работой разрисовывание моей книжки. Для

нее работа означала прополку сорняков на огороде, сбор

топлива для очага и починку крыши шабоно.

- Мне очень понравились и песни, и пляски, - ска-

зала я. - Я узнала твой голос. Он очень красивый.

Ритими просияла. - Я очень хорошо пою. - В ее ут-

верждении была очаровательная прямота и уверенность;

она не хвастала, она лишь констатировала факт.- Я уве-

рена, что охотники придут с большой добычей, чтобы

хватило накормить гостей на празднике.

Согласно кивнув, я отыскала веточку и схематически

изобразила на мягкой земле фигуру человека. - Это тело

белого человека,- сказала я, обозначив основные внут-

ренние органы и кости. - Интересно, а как выглядит тело

Итикотери?

- Ты, должно быть, и впрямь устала, если задаешь

такие глупые вопросы, - сказала Ритими, глядя на меня,

как на полоумную. Она поднялась и пустилась в пляс,

припевая громким мелодичным голосом: - Это моя голова,

это моя рука, это моя грудь, это мой живот, это моя...

Вокруг нас моментально собралась толпа мужчин и

женщин, привлеченных забавными ужимками Ритими.

Смеясь и повизгивая, они принялись отпускать непристой-

ные шутки насчет тел друг друга. Кое-кто из мальчишек-

подростков буквально катался по земле от хохота, держа

себя за половые органы.

- Может еще кто-нибудь нарисовать свое тело так, как

я нарисовала мое? - спросила я.

На мой вызов откликнулось несколько человек.

Схватив кто деревяшку, кто веточку, кто сломанный лук,

они стали рисовать на земле. Их рисунки резко отличались

друг от друга, и не только в силу вполне очевидных поло-

вых различий, которые они всеми силами старались под-

черкнуть, но еще и тем, что все мужские тела были изобра-

жены с крохотными фигурками в груди.

Я с трудом скрывала радость. По моему разумению, это

должны были быть те самые духи, которых призывал Арасуве

своими заклинаниями перед тем, как приступить к

сеансу исцеления. - А это что такое? - спросила я как

можно небрежнее.

- Это лесные хекуры, которые живут в груди у

мужчины, - ответил один из мужчин.

- Все мужчины шапори?

- В груди у каждого мужчины есть хекура, - ответил

тот же мужчина. - Но заставить их себе служить может

только настоящий шапори. И только великий шапори может

приказать своим хекурам помочь больному или отразить

колдовство враждебного шапори. - Изучая мой рисунок, он

спросил: - А почему на твоем рисунке тоже есть хекуры,

даже в ногах? Ведь у женщин их не бывает.

Я пояснила, что это никакие не духи, а внутренние

органы и кости, и они тут же дополнили ими свои рисунки.

Удовлетворившись тем, что узнала, я охотно составила ком-

панию Ритими, собравшейся в лес за дровами, что было

самой трудоемкой и нелюбимой женской обязанностью.

Топлива всегда не хватало, потому что огонь в очагах под-

держивался постоянно.

В тот же вечер, давно взяв себе это за правило, Ритими

тщательно осмотрела мои ноги на предмет колючек и заноз.

Убедившись, что таковых нет, она удовлетворенно оттерла

их ладонями дочиста.

- Интересно, преображаются ли как-то тела шапори,

когда на них воздействует эпена, - сказала я. Важно было

получить подтверждение из их же уст, поскольку изначаль-

ной предпосылкой моего теоретического построения было

то, что шаман действует на основании неких предполо-

жений, связанных с телом. Мне нужно было знать, все ли

эти люди разделяют подобные предположения, и являются

ли они осознанными или подсознательными по своей

природе.

- Ты видела вчера Ирамамове? - спросила Ритими. -

Ты видела, как он ходил? Его ноги не касались земли. Он

очень могущественный шапори. Он стал большим ягуаром.

- Он никого не исцелил, - мрачно заметила я. Меня

разочаровало то, что брат Арасуве считается великим ша-

маном. Пару раз я видела, как он колотил свою жену.

Утратив интерес к разговору, Ритими отвернулась и

начала приготовления к нашему вечернему ритуалу. Сняв

корзину с моими пожитками с небольшого возвышения в

глубине хижины, она поставила ее на землю. Один за

другим она доставала оттуда различные предметы и, под-

няв высоко над головой, ожидала, пока я их назову. Тогда