Доннер Флоринда

Жизнь в сновидении

видеть меня, и тихо добавила: - Но свобода не дается даром.

- Чего же стоит свобода?

- Свобода будет стоить тебе твоей маски, - сказала она. - Маски, ощущать которую так удобно, и ее так трудно снять не потому, что она идет тебе так уж хорошо, но потому, что она на тебе очень долгое время. - Она перестала шагать по комнате и остановилась перед моим маленьким столом.

- Знаешь ли ты, что такое свобода? - риторически спросила она. - Свобода - это полное отсутствие интереса. к себе, - произнесла она, садясь рядом со мной на кровати. - И лучший способ перестать быть озабоченной самой собой - это заботиться о других.

- Я забочусь, - уверила я ее.-Я постоянно думаю об Исидоро Балтасаре и о его женщинах.

- Я уверена, что это так, - охотно согласилась Флоринда. Она встряхнула головой и зевнула. - Сейчас самое время для тебя начать создавать новую маску. Маску, которая не будет иметь ничьего отпечатка, кроме твоего собственного. Она должна быть высечена в одиночестве. Иначе она не подойдет тебе. Иначе всегда будут времена, когда маска будет казаться слишком тесной, слишком свободной, слишком теплой, слишком холодной... - Ее голос звучал так, как будто она продолжала перечисление самых невиданных неудобств.

Последовало длительное молчание, и тогда тем же сонным голосом она сказала:

- Выбрать мир магов - это не в смысле разговоров, как у тебя. Нужно действовать в этом мире. В твоем случае ты должна сновидеть. Занималась ли ты сновидением после возвращения?

Будучи в очень мрачном настроении, я призналась, что не делала этого.

- Тогда ты еще не приняла своего решения, - строго произнесла она. - Ты не высекаешь новую маску. Ты не сновидишь свое второе я.

Маги окружают свой мир своей исключительной безупречностью. - Ясный блеск появился в ее глазах, когда она добавила, - Маги не заинтересованы обращать кого-либо на свои пути. Среди магов нет гуру или мудрецов, - только нагвали. Они лидеры не потому, что знают больше или каким-то образом лучшие маги, но просто потому, что у них больше энергии. Я имею в виду не обязательно физическую силу, - смягчилась она, - но особую конфигурацию их сущности, которая позволяет им помогать другим изменять уровни осознания.

- Если маги не заинтересованы в обращении кого бы то ни было на свои пути, почему тогда Исидоро Балтасар - ученик старого нагваля? - прервала я ее.

- Исидоро Балтасар вступил в мир магов тем же путем, что и ты, - сказала она. - Что бы там ни было, но он попал в ситуацию, когда Мариано Аурелиано не мог его проигнорировать. Его долгом было учить Исидоро Балтасара всему, что он знает о мире магов. - Она сообщила, что никто не искал ни Исидоро Балтасара, ни меня. Что бы ни привело нас в их мир, - это не имело ничего общего с чьим-либо действием или желанием. - Никто из нас ничего не станет делать, чтобы удерживать тебя против твоей воли в этом волшебном мире, - сказала она, улыбаясь. - И все же мы будем делать различные вообразимые и невообразимые вещи, чтобы помочь тебе остаться в нем.

Флоринда отвернулась в сторону, как будто хотела спрятать от меня свое лицо. Мгновение спустя она посмотрела через плечо. Что-то холодное и беспристрастное появилось в ее глазах, и смена выражения была настолько заметной, что я испугалась. Инстинктивно я отодвинулась от нее.

- Единственная вещь, которую я не могу и не желаю делать, так же, как и Исидоро Балтасар, это помогать тебе быть старой уродкой, алчной, во всем потакающей себе. Это было бы искажением.

Чтобы смягчить обиду, она крепко обняла меня за плечи. - Я скажу, что тебе нужно, - прошептала она, когда молчание затянулось так надолго, что казалось, она забыла, что собиралась сказать.

- Тебе нужен хороший ночной сон, - наконец пробормотала она.

- Я совсем не устала, - возразила я. Я ответила автоматически и сразу ощутила, что большинство моих ответов противоречили тому, о чем шла речь. Считать себя правой было для меня вопросом принципа.

Флоринда мягко засмеялась, затем снова обняла меня. - Не будь такой немкой, - пробормотала она. - И не надейся, что все будет для тебя расшифровано понятно и точно. - Она добавила, что в мире магов нет ничего понятного и точного; наоборот, вещи раскрывают свою сущность медленно и неопределенно. - Исидоро Балтасар поможет тебе, - уверила она меня. - Но запомни: он не будет помогать тебе таким способом, какого ты от него ожидаешь.

- Что ты хочешь этим сказать? - спросила я, высвобождаясь из ее рук, чтобы можно было видеть ее лицо.