Доннер Флоринда

Жизнь в сновидении

не напрасно ли приехала сюда, и чувствовала себя как обычно виновато и настороженно. Единственное, что я делала - это непрерывно спала. А когда просыпалась, то, бесцельно слоняясь по дому, с беспокойством осознавала, что ничто не осталось прежним. Казалось, что-то очень важное для меня исчезло из дома.

Протяжные и громкие вздохи смотрителя вторглись в мои мысли. Не в состоянии сдерживать тревогу дольше, я оттолкнула книгу в сторону, поднялась на ноги и преодолела короткое расстояние между нами.

- Почему ты сегодня не собираешь и не сжигаешь листья? - спросила я.

Вздрогнув, он поднял голову, но не ответил. На нем были очки, сквозь темные стекла которых я не могла видеть выражения его глаз. Я не знала, остаться, или уйти, или дождаться ответа. Боясь, что он может уснуть снова, я спросила громко и нетерпеливо:

- Есть ли какая-нибудь особая причина того, что ты больше не собираешь и не сжигаешь листья?

Он отделался от моего вопроса своим собственным:

- А ты видела, чтобы хоть один лист упал за последние два дня?

Когда он приподнял очки, его глаза, казалось, просверлили меня насквозь.

- Нет, - сказала я.

Серьезность тона и манера поведения скорее, чем его заявление, которое я нашла нелепым, заставили меня удержаться от ответа.

Кивком головы он предложил мне сесть рядом с ним на скамейку и, пододвинувшись вплотную, прошептал мне на ухо:

- Эти деревья точно знают, когда позволять листьям опадать.

Он осмотрел все вокруг себя, как будто боялся, что нас могут подслушать, а затем добавил таким же доверительным шепотом:

- А сейчас деревья знают, что их листьям не нужно падать.

- Листья увядают и падают независимо от чего бы то ни было, - важно произнесла я. - Это закон природы.

- Эти деревья крайне капризны, - упорно настаивал он. - У них есть собственный разум. Они не подвластны законам природы.

- Что же заставляет деревья не сбрасывать листья? - спросила я, пытаясь сохранить серьезное выражение.

- Хороший вопрос, - размышлял он, задумчиво потирая подбородок. - Боюсь, что я еще не знаю ответа. Деревья не сказали мне. - Он глупо улыбнулся и добавил: - Я уже говорил тебе, что это не обыкновенные деревья.

Прежде чем я успела возразить, он спросил:

- Ты уже приготовила себе завтрак?

Я чрезвычайно удивилась такой внезапной смене предмета разговора.

- Да, - согласилась я, потом запнулась на минуту. Мной овладело почти дерзкое настроение. - Вообще-то я не так уж и забочусь о пище. Мне нравится есть одно и то же и утром, и вечером. Я жила бы на шоколаде и орехах, если бы от этого не появлялись прыщи.

Забыв об осторожности, я по своему обыкновению начала жаловаться. Я сказала смотрителю, что очень хотела бы поговорить с женщинами. - Для меня чрезвычайно важно, чтобы они объяснили, что со мной происходит. Тревога - вот все, что занимает меня в последнее время. - Я почувствовала себя более спокойно после того, как сказала все, что хотела. - Правда, что они ушли навсегда? - спросила я.

- Да, навсегда, - ответил смотритель. И увидев недоумение, написанное на моей физиономии, добавил: - Но ведь ты знала об этом, правда? Ты уже разговаривала со мной, не так ли?

Прежде чем я могла оправиться от шока, он спросил меня искренним, но приводящим в замешательство тоном, - Почему же это так шокировало тебя? - Он на минуту остановился, как бы давая мне время подумать, потом сам ответил на свой вопрос. - О, я знаю! Ты бесишься, потому что они взяли с собой Исидоро Балтасара. - Он похлопывал меня по спине, как бы подчеркивая каждое слово. По его глазам было видно, что ему все равно, как я отреагирую: яростью или слезами.

Знание, что встречи не будет, дало мне непостижимое чувство самообладания.

- Я не знала этого, - пробормотала я. - Клянусь, я на самом деле ничего не знала. - Я смотрела на него в немом отчаянии и ощущала, как кровь отливает от моего лица. Колени болели. В груди было так тяжело, что я едва могла дышать. В полуобморочном состоянии я обеими руками ухватилась за скамейку.

Голос смотрителя был слышен как очень далекий звук. - Никто не знает, вернется ли он. Даже я. - Наклонившись ко мне, он добавил, - Мое личное мнение: он ушел с ними на время, но он вернется; если не прямо сейчас, то через несколько дней. Это мое мнение.

Я поискала его глаза, - проверить, не смеется ли он надо мной. Его неунывающее лицо излучало искренность и доброжелательность. Глаза были по-детски бесхитростны.