Гектор

Кастанеда (Художественный вымысел и действительнос

использовано для утверждения о действительности следующим образом: (3.1) This is redg - т. е. это красное в генетическом смысле.

(3.2) There is a shade f-ness of redg such that this is f (Существует оттенок f-овости красногоg такой, что это - f-ово).

(3.3) This is red1 (Это красное1) - т. е. этому присущ конкретный оттенок красного.

(3.4) This is red2.

Смыслы (3.1) и (3.2), с определенной точки зрения, тождественны. Но мы здесь не заинтересованы в онтологической редукции. Существенно, что предложение (3) характеризуется единством смысла, представленного в (3.1) и (3.2), так что какое бы конкретное утверждение S ни выражалось при помощи (3), S представляет собой либо (3.1), либо (3.2), или же утверждение типа (3.3) или (3.4), имплицирующие (3.1) и (3.2), причем говорящий отдает себе отчет в наличии этой импликации. Разумеется, здесь также имеется глубинная структура.

(4) This is - (Это - -), где пробелы репрезентируют то или иное качество, принадлежащее к семейству красного, общего или конкретного типа.

Здесь не место вдаваться в подробности, связанные с семантическими особенностями цветообозначений. Для того, чтобы испытать применимость предложенной модели к предложениям из мира художественного вымысла, достаточно описать ее в общих чертах, как это было сделано выше.

Итак, есть ли аналогия между тем, что различает утверждения, сделанные Краутом и МакДжоном при помощи предложения (1) Памела снова сняла старый загородный дом на Дубовой улице 123, с одной стороны, и тем, что различает конкретные утверждения, связанные с чувственным восприятием, которые можно сделать при помощи предложения (3) This is red (Это[т предмет] красного цвета)? Цель этой аналогии в том, чтобы указать на общее семантическое единство, лежащее в основе специфических или конкретных значений предложения (1). Наличие аналогии не вызывает сомнений еще в одном отношении: точно так же, как существует неопределенно большое, возможно - бесконечное, количество оттенков красного цвета, которое может мыслиться и указываться, существует неопределенно большое, собственно бесконечное, количество повествований, которые могут включать предложение (1). Из очевидного разнообразия собственных имен следует, что может существовать (и действительно существует) множество различных историй, в которых фигурирует персонаж, носящий имя Памела. Эти персонажи могут отличаться друг от друга в качественном и количественном отношении не меньше, чем они отличаются от реальных лиц, носящих это имя. В принципе мыслимо, что в разных произведениях предложению (1) удовлетворяют полностью различных персонажи.

Отделение мира художественного вымысла от реального мира, которого требуют от нас тексты (N*) Краута и (R*) МакДжона, позволяет объяснить амбивалентность по линии фиктивность/реальность, присущую предложению Памела снова сняла старый загородный дом на улице Дубовая 123 на основе амбивалентности предложения Это красное. Но мы можем пойти дальше. Амбивалентность предложения This is red основана на амбивалентности red во всех случаях, кроме (3.2), где вводится квантификативная структура. Можно ли связывать амбивалентность по линии фиктивность/реальность, присущую предложению (1) Памела снова сняла старый загородный дом на улице Дубовая 123 тоже с каким-либо предикативным элементом? Рассмотрим этот вопрос.

V. Основные онтологические теории истинных утверждений о мире художественного вымысла

Следуя по предложенному выше пути, связанному с понятием амбивалентности, мы должны будем сделать выбор между следующими принципиально возможными решениями: (Т1) Предложение Памела снова сняла старый загородный дом на улице Дубовая 123 амбивалентно в отношении признака фиктивности/реальности в силу соответствующей амбивалентности предиката.

(Т2) Предложение амбивалентно в силу амбивалентности субъектных термов.

(Т3) Предложение амбивалентно в силу амбивалентности связки.