мира. Толтеки увидели, как потусторонний источник бытия безжалостно забирает жизнь всех живых существ. Маги попытались увидеть, что же происходит с сутью человека - осознанием, когда его проглатывает Орел? Их видение смерти оказалось убивающим всякую надежду зрелищем.
Первое описание смерти появляется у Кастанеды в книге Отдельная реальность. Дон Хуан рассказывает, как он увидел смерть собственного сына. На него свалился обломок скалы, когда мы работали на строительстве Панамериканской магистрали... Подойдя к месту обвала, я понял, что он уже практически мертв... Я остановился перед ним и сказал парням из дорожной бригады, чтобы они его не трогали... Я стоял рядом, но не смотрел, а сдвинул восприятие в положение видения. Я видел, как распадается его жизнь, расползаясь во все стороны подобно туману из мерцающих кристаллов. Именно так она разрушается и испаряется, смешиваясь со смертью. Вот что я сделал, когда умирал мой сын. Это - единственное, что вообще можно сделать в подобном случае. Если бы я смотрел на то, как становится неподвижным его тело, то меня бы изнутри раздирал горестный крик, поскольку я бы чувствовал, что никогда больше не буду смотреть, как он, красивый и сильный, ступает по этой земле. Но я выбрал видение. Я видел его смерть, и в этом не было чувства печали, не было вообще никакого чувства. Его смерть была равнозначна всему остальному.
В той же книге нагваль подробно рассказывает Карлосу о стадиях увиденного магами умирания. Первая - отключение, провал в черноту. Она не имеет особого значения...Человек ощущает легкость. Она дает иллюзию счастья, целостности и ощущение тотального спокойствия всего бытия. Но эта стадия весьма поверхностна. Скоро она проходит, и человек попадает в другую сферу - сферу жестокости и силы. Эта вторая стадия... В это мгновение мы снова становимся в каком-то смысле самими собой. И смерть с силой бьет нас снова и снова, яростно и спокойно, пока наша жизнь не растворится, превратившись в ничто. Далее дон Хуан говорит Кастанеде, что смерть войдет в тебя с бешеной неуправляемой силой и заставит тебя рассеяться. Ты станешь плоским и рассеешься по всей земле, по всему небу и за его пределами. И ты будешь похож на туман из мельчайших кристаллов, которые будут уплывать, уплывать, уплывать.
Описание смерти было повторено, с использованием новой терминологии, в книге Сказки о силе. В момент удара смерти тональ (все, что относится в человеке к миру повседневности, включая физическое тело и психику; по сути, это обычный немагический человек) начинает осознавать самого себя. Такое осознание - это всегда потрясение, потому что оно разрывает пелену нашей умиротворенности. Я называю его целостностью существа, которое умрет... В момент смерти другой член истинной пары - нагуаль - становится полностью действенным. Все осознание, воспоминания, восприятие, накопившееся в наших икрах и бедрах, в нашей спине, плечах и шее, начинают расширятся и распадаться. Как бусинки бесконечного разорванного ожерелья, они раскатываются без связующей нити жизни.
Здесь гибель осознания дон Хуан описывает не как пожирание его Орлом, а как рассеивание в нагуале, но это одно и тоже. Как только сила жизни оставляет тело, все единые осознания распадаются и возвращаются туда, откуда они пришли - в нагуаль. Такое возвращение для частиц осознания не означает слияния-встречи со своим Творцом (как понимают, например, индуисты слияние души-атмана с Абсолютом-Брахманом) - это слияние-уничтожение, окончательная смерть человека. Ничего не говорит наставник Карлоса и о повторном включении частиц осознания в круговорот бытия (как описывают буддисты участие элементов умершей личности в новом воплощении). Когда сила жизни иссякнет - не будет никакого способа вновь собрать пучок.
Итак, смерть с точки зрения мексиканских магов означает разрушение энергетической структуры, рассеивание составляющих ее энергий и силы жизни. Осознание - интригующая, захватывающая... сердцевина кокона, образованная сочетанием эманаций, также гибнет, навечно исчезая в Нагвале. Смерть обычного человека есть полное уничтожение всех его составляющих. Потусторонняя жизнь души, таким образом - лишь миф, созданный для собственного утешения людьми, не способными увидеть смерть.
Воины необыкновенно поэтизируют приход своего главного советчика. Перед тем, как расстаться с жизнью, воин должен исполнить свой последний танец, единственным зрителем которого является смерть. Этому своеобразному танцу учатся в течении всей жизни. Если сила умирающего воина ограничена, танец