Горбовский А.

Тайная власть и незримая сила

лен был в приказ Розыскных дел. А на очной ставке Анд- рей Безобразов вовсем запирался ж: что он его, Дорошку, и не знает. И с пытки Дорошка, после двух подъемов и одного удара, показал: Андрей Безобразов говорил ему ехать в Москву и там сделать, чтоб великие государи бы- ли до него добры.

Важен был, очевидно, не смысл посыла, в котором не было ничего злого, ни вредного (чтобы великие госуда- ри были до него добры), а само намерение, сама угроза воздействия. Если действительно можно заставить госу- даря подумать или почувствовать так, как наводит на не- го волхв, тогда царь, а значит и вся страна, народ могут стать игрушкой, послушные чьей-то воле. Именно этим объясняется величайшая тщательность и беспощадность ведения таких дел.

Вскоре разысканы были и другие волхвы и ворожеи, к которым в отчаянии своем пытался прибегнуть старик.

Все они приговорены были к отсечению головы. Волхвов же Дорошку и Федьку решено было сжечь в срубе. Сде- лано это было в Москве, на Болотной площади, там, где сейчас сквер против кинотеатра Ударник.

Площадь эта была традиционным местом казней.

Здесь были лишены жизни многие, в том числе и Пуга- чев. Сейчас это трагическое место Москвы отмечено по- чему-то памятником художнику Репину, знаменуя тем полное историческое беспамятство не только правителей, но и народа.

В день, когда сожжены были волхвы, казнен был и сам Безобразов. А жену Андрюшки Безобразова Агафью, - приговорено было, - сослать в ссылку в Новгородской уезд, в Введепский девич монастырь под начал, и быть ей в том монастыре по ее смерть неисходно. Величайшие опасения первых лиц государства по поводу всякого рода наговоров и порчи в свой адрес продолжались и в годы последующих царств и правлений. Утром 6-го октября

1754 года дворец Елизаветы Петровны охватил перепо- лох. У всех дверей поставлены были караулы, встрево- женные придворные, встречаясь в залах и в дворцовых переходах, выражали на лицах приличествующую озабо- ченность и тревогу. Прислуга и челядь затаились по сво- им клетушкам и, казалось, вымерли. Во дворце начинал- ся повальный допрос и дознание.

В то утро, гласит запись, сделанная по этому поводу в Тайной канцелярии, ее императорское величество изво- лили отдать графу Александру Ивановичу Шувалову найденный в опочивальне ее величества корешок в бу- мажке и приказали допросить камер-медхен Татьяну Ивановну и комнатных девок Авдотью и Катерину - не они ли подложили корешок и не видали ли корешка, ког- да убирали, наконец, не имеют ли оне какого сомнения в подложении кем-нибудь этого корешка?

Дальнейший ход этого дела неизвестен. Исследова- тель, лет сто назад занимавшийся им, вынужден был констатировать, что бумаги, относящиеся к делу, на- столько сгнили и слиплись, что разобрать что-либо нет возможности.

Лучше сохранились многие из других подобных же дел. Так, в одном речь идет о случае, когда придворные мастерицы, поссорившись между собою, обвинили одна другую в том, что та, мол, сыпала тайно пепел в след, ос- тавленный государыней. Тут же устроен был беспощад- ный розыск, как и положено, с дыбой и с пытками, дабы выяснить, кто научил ее этому и с какой целью. Особое подозрение вызвало то, что муж мастерицы оказался литвин (литовец): не делалось ли то по приказу литов- ского короля? И хотя выяснилось, что мастерица сыпала пепел в след только чтобы государыня любила ее, масте- рицу ту и еще трех старух-ворожей с семьями отправили в ссылку. Прочих же, даже тех, кто донесли, обличали и обвиняли ее, впредь ведено было во дворец не пускать вовсе. Никогда! Уже само то, что они оказались осведом- лены, что на высоких особ можно навести порчу, делало их опасными.

Ни знатность, ни богатство, ни влиятельность рода не служили защитой, если только тень подозрения такого рода падала на человека. Князь Михаил Иванович Воро- тынский только по доносу его же холопа, обвинившего своего господина в чародействе и злых умыслах на царя, подвергнут был жестокой пытке. Сосланный в заточение князь скончался в дороге после перенесенных мук.

Столь же жестока оказалась участь, постигшая бояри- на Артемона Морозова, тоже ставшего жертвой своей че- ляди. Лекарь его и карла Захарка донесли, что господин их, запершись читал черную книгу. И хотя никакого дурного умысла замечено в том не было, за само чтение черной книги Морозов отправлен был в ссылку, лишен боярского звания, а имение его отобрано было в казну.