Фоменко А. Т.

Новые эмпирико-статистические методики датирования

палача монахинь... Число монахинь, преследуемых правосудием за распутство, росло с каждым днем. Каждый болонский монастырь имел кличку: монастырь куколок, монастырь сплетниц, монастырь кающихся Магдалин, монастырь бесстыдниц, монастырь Мессалин (см. Frati (Lodov.), La vita privata di Bologna nel Medio Evo, Firenze, 1898)... Известный гуманист Понтано (Pontano Giovanni) рассказывал, что в Валенсии испанцы свободно проникали в женские монастыри и что трудно провести грань между этими святыми обителями и домами, пользующимися дурной репутацией. Сеттенбри, изучавший последнее издание произведений Мазуччо (Masuccio Cuardato Tom), пишет, что книга его Браки между монахами и монахинями изъята и в 1565 году занесена в список запрещенных католической церковью книг, а автор ее предан анафеме(с.162-164).

Остановимся на минуту и задумаемся.

Мы сталкнулись с вопросом: каков был западно-европейский христианский культ до XIII-XIV веков н.э.? Похож ли он на сегодняшний? Сегодня нас уверяют, что до XIV-XVI веков духовенство проводило время в вакханалиях. Все мы слышали о разнузданном разврате, в котором якобы погрязли многие средневековые монахи, исказившие первоначально чистые идеалы. Непредвзятое изучение средневековых документов показывает, что этот культ практически совпадал с тем, что мы сегодня считаем языческим, вакхическим, античным культом. Морозов привел много данных, показывающих, что, например, официальная проституция была неотъемлемой частью средневекового христианского богослужения в Западной Европе (сравните с культом любви в некоторых индусских средневековых храмах). Не исключено, что все эти следы античности кажутся сегодня странными лишь потому, что вступают в противоречие со скалигеровской хронологией. Изменив хронологию, мы устраним кажущееся противоречие. Остановимся на этой проблеме чуть подробнее.

По-видимому, западно-европейский христианский культ в средние века совпадал с античным, вакхическим культом. В скалигеровской истории сохранилось много следов этого христианско-вакхического богослужения. Например, сегодня считается, что средневековое папство и монашество погрязло в разврате (знаменитые агапы - влюбленные ночи, вечери любви были посвящены не дружеским возлияниям, а вакхическим оргиям). Конечно, уничтожить вакхический культ было не просто (ввиду его привлекательности); этому делу церковь посвятила много лет борьбы. В дальнейшем к этому, частности, была призвана и инквизиция. Знаменитые средневековые описания дьявольских шабашей имеют своими прообразами все те же агапы - вакханалии, но превращенные уже (с точки зрения реформаторов церкви XIV-XVI веков) в дело рук дьявола.

Естественно, что новая евангелическая церковь, (обновленческая церковь) переложила ответственность за организацию агап-шабашей-вакханалий на дьявола, чтобы задушить в пастве воспоминания о своем прежнем (и недавнем) культе - своем собственном вакхически-христианском прошлом.

Несмотря на успех реформ, вакхический христианский культ еще долго держался в Западной Европе. Вот, например, книга Шампфлери История карикатуры в средние века (см. анализ в [141]). Обычно карикатура использует реальные черты для того, чтобы, исказив их, обратить на них особое внимание.

Шампфлери писал: Странные увеселения (с точки зрения современной истории - А.Ф.) происходили в соборах и монастырях при больших праздниках церкви в средние века и в Эпоху Возрождения. Не только низшее духовенство участвует в веселых плясках и песнях, особенно на Пасхе и Рождестве, но даже и главнейшие церковные сановники. Монахи мужских монастырей плясали тогда с монашенками соседних женских, и епископы присоединялись к их веселью (цит по [141], т.5, с.656.

И далее Шампфлери, как самый скромный образец, выдавая его за карикатуру (!), изображение ужина монахов и их возлюбленных из Библии XIV в. (из Библии!), хранящейся под N 166 в Парижской Национальной Библиотеке.

Но каким же образом карикатура, если это - действительно карикатура, попала в Библию - священную книгу? Священные тексты - не место для острот и издевательств; тем более, что остальные миниатюры этого издания Библии отнюдь не обнаруживают в художнике остряка.

На миниатюре изображена типичная вакхическая ситуация: один из монахов на переднем плане предается любовным забавам с монашенкой, на заднем плане повторяется то же самое, но в массовом масштабе.