Стогов Илья

Священные письмена Майа

голос,

звучи, о барабан киче бесстрашных!

Играйте танец пленника

моих родных долин и гор великий танец!

Играйте ж так, чтоб задрожало небо,

от звуков чтобы сотряслась земля!

Пусть ваши головы склонятся,

когда достигнет солнца топот ног моих,

когда я буду танцевать,

рабынями, рабами окруженный,

размеренным и величавым шагом

пред ликом неба, пред лицом земли!

О барабанщики, о звонкие флейтисты,

да будут с вами небо и земля!

Воин киче танцует один круг посередине двора и подходит к каж- дому углу, бросая военный клич.

В четырнадцатый раз говорит воин киче:

Ойе! Хоб-Тох, владыка! Я прошу тебя

пред ликом неба, пред лицом земли!

То, что ты дал мне, что ты предложил, -

я все вернул, я оставляю все

у входа в крепость твою обширную,

у входа во дворец твой! Спрячь и сохрани

их в сундуках среди высоких стен дворца большого своего.

Ты согласился удовлетворить мое желанье,

мои просьбы пред ликом неба, пред лицом земли!

Я показал их здесь, средь стен высоких

дворца обширного, в четырех углах,

во всех четырех краях вселенной,

как высший знак моей кончины,

смерти моей, между небом и землей!

Но если верно говорят, что ты богат,

что ты могущественен всем

внутри высоких стен дворца, то я прошу:

дай мне и Учуч-Кук, Учуч-Рашон,

нефрит прекрасный, ту, что прибыла

сюда из Цам-Кам-Карчака. Рот ее

ведь девственен еще, никто не смел

еще коснуться глаз ее. Пусть буду первым

я, кто губ ее коснется, первым, кто

лица ее коснется! Пусть мне разрешат

протанцевать с ней, мне ее представить

здесь, среди стен высоких обширной крепости,

во всех четырех углах, четырех краях вселенной!

И это будет высшим знаком

моей кончины, смерти, здесь,

меж небом и землей! Пусть небо и земля

с тобой да будут, о Хоб-Тох, владыка!

В седьмой раз говорит владыка Хоб-Тох:

Киче могучий, сын людей Кавека!

Так вот, что ты желаешь, что ты просишь?

Ну что ж, пускай! Даю я разрешенье

твое желанье, твою мольбу исполнить!

Да, здесь находится та, что зовут

Учуч-Кук, Учуч-Рашон, нефрит прекрасный,

что прибыла сюда из Цам-Кам-Карчака.

Рот девственен ее еще, никто не смел

еще коснуться глаз ее! Но я даю ее тебе, могучий воин,

как высший знак твоей кончины, смерти

здесь, перед лицом неба, пред лицом земли!

Рабы, пусть приведут сюда

Учуч-Кук, Учуч-Рашон, и пусть возьмет

ее храбрец и воин этот

как высший знак его кончины, смерти,

здесь, перед ликом неба, пред лицом земли!

Рабыня (говорит):

Да! Хорошо, владыка и правитель! Я приведу ее сюда для храбреца, героя этого!

Царевну подводят к воину киче.

Киче могучий воин, сын людей Кавека, вот здесь она, тебе даю я

предмет твоих желаний. [...]

[...] Но остерегись,

не оскорби, не повреди Учуч-Кук,

Учуч-Рашон, будь доволен тем,

что ты ее покажешь и станцуешь с ней

средь стен высоких обширного дворца!

Воин киче приветствует царевну, которая, танцуя перед ним, уда- ляется так, чтобы постоянно видеть его лицо; он следует за ней та- ким же образом, танцуя и покачиваясь перед ней, колебля и подер- гивая покрывало. Так они делают круг по двору под звуки труб; после возвращаются на место около Хоб-Тоха.

В пятнадцатый раз говорит воин киче:

Хоб-Тох, владыка! Извини меня

пред ликом неба, пред лицом земли!

Вот я возвращаю ту,

что дал ты мне, ту, что сопровождала

меня! Я показал ее, я танцевал с ней,

лицом к лицу, во всех четырех углах,

всех четырех краях вселенной, здесь,

средь зданий дворца огромного. Возьми

ее обратно и храни меж стен высоких

своей обширной крепости! Мой голос

добавляет: разреши мне попросить

двенадцать храбрых твоих орлов, двенадцать

храбрых ягуаров, которых я встречал

и днем и ночью с их оружием, их стрелами в руках!

Мне разреши их попросить,

чтоб мог я позабавиться игрой

с могучими и силой своего щита

и острием моей стрелы здесь, в четырех углах,

во всех четырех краях вселенной, средь стен высоких крепости обширной! Пусть это будет высшим знаком моей кончины, смерти, здесь, меж небом и землей! С тобой да будут небо и земля, Хоб-Тох, владыка!

В восьмой раз говорит правитель Хоб-Тох:

Киче могучий воин, сын людей Кавека!

Итак, вот что сейчас сказал твой голос

пред ликом неба, пред лицом земли:

Мне разреши, чтоб смог я попросить

двенадцать храбрых твоих орлов, двенадцать

храбрых ягуаров. Что ж, хорошо! Я дам тебе

двенадцать храбрых моих орлов, двенадцать

храбрых ягуаров, как ты желаешь, как ты просишь

пред ртом моим, перед моим лицом.