Стогов Илья

Священные письмена Майа

чтобы отыскать,

найти мне желтый мед, свежий мед,

что пищею мне служит, старцу,

Хоб-Тоху, здесь, средь стен высоких

обширной крепости. И то был ты,

никто другой, кто попытался

похитить девять или десять

детей прекрасных, верных сыновей,

чтоб увести их в горы и долины

киче. И если бы не доблесть

моя и мужество мое, то были бы они

уведены туда, и ты срубил бы

и ствол и корень этих благородных

детей и сыновей моих! Не ты ль

пришел меня похитить там, у места, что

Купальнею Тохиля называется?

И ты схватил меня своей стрелой могучей

и силой своего щита, ты заключил меня

средь стен из извести и камня, это ты

меня закрыл меж четырьмя стенами

в долинах и горах киче, и там

срубил бы ты мой корень и мой ствол,

в горах киче, в долинах. Но могучий,

мой верный, самый-самый храбрый

из всех храбрейших, воин Рабиналя,

меня из плена вырвал, освободил

стрелой своей могучей и силой своего щита!

И если б не храбрец мой и отважный воин,

то ты, наверное, срубил бы ствол мой,

мой корень! Вот как он

вернул меня назад, к высоким стенам

обширной крепости. И это также ты

разрушил два иль три селенья, город Баламвак,

где почва из песка стенает под ногами,

Калькарашах, Куну и Косибаль -

Таках-Тулуль, - вот как они зовутся!

[...] Когда ж ты наконец

желанья сердца своего, решительность и дерзость

обуздаешь? Прекратишь свои дерзанья?

Доколь ты будешь позволять им

так управлять собой? И разве эта дерзость

и смелость не были погребены

и похоронены в Котоме, в Тикираме?

Разве твои дерзания и смелость не остались

там, в Белех-Мокохе и Белех-Чумае?

Ведь это мы, правители, владыки крепостей,

похоронили их там и зарыли в землю!

Так вот, теперь заплатишь ты

за все свои злодейства здесь, меж небом и землею!

Ты должен здесь сказать последнее прощай

своим горам, своим долинам! Знай:

ты здесь умрешь, ты здесь погибнешь

под ликом неба, на лице земли!

С тобой да будет небо и земля,

киче могучий воин, сын людей Кавека!

В одиннадцатый раз говорит воин киче:

Хоб-Тох, владыка, перед ликом неба,

пред лицом земли прошу: прости меня!

Твои слова, что ты сказал мне, справедливы!

Пред ликом неба, пред лицом земли

[я говорю]: действительно, я грешен!

Твой голос здесь сказал: Ведь это ты

заставил выйти, ты, что обманул

детей прекрасных, сыновей моих,

ты заманил в ловушку их, когда они

искали желтый мед и свежий мед, изделье пчел,

что пищею мне служит, старцу,

Хоб-Тоху, здесь, средь стен высоких

обширной крепости. Вот что сказал твой голос.

Да! Правда, это сделал я, я согрешил

из зависти, что пожирала сердце

мое. Ведь я не смог ни самой малой части

здесь захватить от этих гор прекрасных,

смеющихся долин, здесь, меж землей и небом!

Твой голос молвил также: Это ты

пришел меня похитить там, у места, что

Купальнею Тохиля называется, там, высоко,

когда туда я прибыл, чтобы искупаться.

Так говорил твой голос. Что ж, и это верно!

Я согрешил, я сделал это также

из зависти, что раздирала сердце

мое. И голос твой еще добавил:

Не ты ль разрушил два иль три селенья

с глубокими ущельями и город Баламбак,

где почва из песка стенает под ногами,

Калькарашах, Куну и Косибаль -

Таках-Тулуль, - твое сказало слово.

Да, это сделал я, я согрешил

опять из зависти, что пожирала сердце

мое, раз я не смог ни самой малой части

здесь захватить от этих гор прекрасных,

смеющихся долин, здесь, меж землей и небом.

Твой голос молвил также: Знай,

ты должен здесь сказать последнее прощай

своим горам, своим долинам, - твое сказало слово,

ты здесь умрешь, ты кончишь свою жизнь,

здесь будет срублен ствол и корень твой,

здесь, между небом и землей!

Вот что сказал твой голос. Да, нарушил я твои законы, признаю,

твои приказы перед ликом неба

и пред лицом земли из зависти,

что сердце пожирала мне! Но если нужно,

чтоб умер здесь я, чтоб судьбу свою здесь встретил,

то вот что голос мой гласит

перед лицом твоим, перед устами

твоими: Раз вы так богаты,

так хвалитесь своим обильем здесь,

средь стен высоких вашего огромного дворца,

то попрошу я что-то с вашего стола,

от кубка вашего, напитков,

что называются иштацунун,

двенадцати напитков, двенадцать

видов яда, искрящихся и свежих,

что сердце веселят. Напитки, что вы пьете

пред сном своим средь стен высоких

обширного дворца! Я попрошу

мне дать и чудеса жены твоей,

матери твоей! Я их испробую тотчас же

как высший знак моей кончины, смерти