Шах Идрис

Волшебный монастырь

великолепной чеканкой, и их продали к выгоде обеих сторон.

В один прекрасный день, явившись в темницу, стражники обнаружили, что человек исчез. Они были поражены и не могли придумать происшедшему никакого объяснения, кроме магии.

Спустя много лет выяснилось, что приговор был несправедливым. Человека оправдали, и он перестал скрываться. Как-то раз царь той страны призвал его и спросил, каким образом ему удалось бежать.

Кузнец сказал: - В действительности побег становится возможным только тогда, когда обстоятельства складываются должным образом. Моя жена нашла того мастера, который сделал замок в двери моей темницы - равно как и замки всех других дверей тюрьмы. Она выткала на присланном мне ковре - в том месте, где молящийся касается его головой - чертежи этих замков, понадеявшись, что я обращу внимание на рисунок и пойму, что это - внутреннее устройство замков. Далее, чтобы сделать к ним ключи, мне было необходимо раздобыть материал и иметь возможность ковать металл в темнице. Тогда я свел воедино алчность и нужду тюремщиков - и тем отвел от себя подозрения. Вот таким образом мне и удалось бежать.

Особенности Одного из великих суфиев спросили: - Где исток этого учения? Чьи мысли вы нам сообщаете? Назовите имя вашего учителя.

Он отвечал: - Если я скажу, что его источник - вдохновение, вы сочтете меня еретиком. Если скажу, что оно - мое собственное, некоторые начнут поклоняться мне и не будут внимательны к нему; другие станут критиковать его и не будут внимательны ко мне. Если же я назову своего Учителя, все побегут к нему и пренебрегут настоящей учебой.

Кто-то заметил: - Тем не менее (прошу прощения, что напоминаю об этом) вы называли нам имена великих суфиев прошлого в качестве источников Учения. Не грозит ли нам, в таком случае, опасность обращать больше внимания лично на них, нежели на то, чему они учили - по той причине, о которой вы сказали?

Суфий промолвил: - Если после того, как я уже сотни раз говорил вам, что все учителя - одно, в то время как имена указывают на индивидуальные особенности людей, вы все еще обращаете внимание на индивидуальность, - тогда лично вам такая опасность действительно грозит.

Человек спросил: - Что же мне делать?

Суфий произнес: - Перестать воображать, что если вы способны задавать вопросы, то сумеете и воспринять ответ, не имея ни одного из качеств, необходимых, чтобы воспользоваться этим восприятием.

Теоретик Жил некогда в одном городе человек, снискавший репутацию мудреца.

Он мог говорить о жизни и смерти, о планетах и о Земле, об истории и вообще обо всех предметах на свете, неизвестных окружающим.

Однажды прорвалась дамба, и люди бросились к нему узнать, что им делать.

Премудрый человек встал и выпрямился во весь свой внушительный рост.

- Думаю, вам не стоит задавать такие инфантильные вопросы человеку высокого ума, - изрек он. - Я не инженер. Я - теоретик.

Катарсис Как-то раз Джан Фишан Хан прослышал о том, что некий ученый-догматик нападает на обычаи, характер и идеи одного из своих собратьев.

Он пригласил к себе на обед обоих и перед началом этого обеда предупредил жертву: - Что бы я ни сказал сегодня, постарайтесь не реагировать никоим образом.

После еды, как принято, хозяин разговорился.

Он повернулся к собравшемуся обществу и начал распекать того самого человека, на которого нападал ученый. Почти целый час он беспрерывно говорил о якобы совершенных тем несправедливостях и, с необычной для себя словоохотливостью и совершенно уничтожающей бранью, преувеличивал устрашающие злодеяния избранной им жертвы.

На всем протяжении этой страстной речи никто, включая саму жертву, и бровью не повел.

Но когда этот всплеск уже начал стихать, ученый вдруг вскочил и завопил: - Ради Бога, довольно! В вашем поведении я увидел свое собственное, и это выше моих сил! Терпение этого человека доконало меня!

Тогда Джан Фишан Хан произнес: - Сегодня мы - все, кто здесь находится - взяли на себя определенный риск. Вы рисковали тем, что наш друг мог напасть на вас. Я - тем, что моя брань могла еще больше вас распалить вместо того, чтобы пристыдить. А он - тем, что мог поверить, будто я действительно настроен против него. Теперь мы разрешили эту проблему. Правда, остается опасность, что в пересказе людей несведущих наш друг предстанет как человек слабый, вы - как подверженный влияниям, а я - как легко поддающийся раздражению.