Эрик Бёрн

Игры в которые играют люди.

их они получают порой не меньше удовольствия, чем от

награбленной добычи. На уровне Взрослого их преступления представляют собой

игры ради материального выигрыша, ради добычи, но на уровне Ребенка их

увлекает волнение, связанное с самим приключением: то, как им удалось

ускользнуть или обмануть погоню.

Как ни странно, но детским прототипом 'Полицейских и воров' будет игра

в прятки, где существенным элементом является огорчение по поводу того, что

тебя отыскали. Эта особенность становится очевидной в игре с маленькими

детьми. Если отец нашел ребенка слишком быстро, то малыш огорчается, так

как не успел вволю повеселиться. Но если отец - хороший игрок, он знает,

как надо себя вести: он никак не может найти сына, и тогда тот подает ему

сигнал каким-нибудь звуком. Таким образом, мальчик вынуждает отца найти

его, но при этом все равно показывает, что огорчен. Однако на этот раз

ребенку удалось повеселиться побольше и он дольше пробыл в напряжении. Если

отец сдается, сын чувствует не торжество, а разочарование. Поскольку

ребенку удалось извлечь весь возможный интерес из самих пряток, то, значит,

дело не в них. Сын разочарован, потому что его не поймали. Когда приходит

очередь отца прятаться, то он не должен оказаться намного хитрее сына.

Родителю следует быть хитрым настолько, насколько нужно для того, чтобы

мальчик получил удовольствие. И конечно, у отца должно хватить ума

прикинуться огорченным, когда его найдут. Вскоре становится ясно, что

настоящая кульминация игры - когда тебя нашли.

Поэтому прятки - это не просто времяпрепровождение, а настоящая игра.

На социальном уровне она представляет собой соревнование в хитроумии и

приносит наибольшее удовлетворение, когда Взрослый каждого игрока проявляет

себя наилучшим образом. Но на психологическом уровне она выглядит как

навязанная азартная игра, в которой Взрослый Уайта должен проиграть, чтобы

дать возможность выиграть Ребенку. Фактически не дать себя поймать означает

применить *антитезис*. Среди детей постарше ребенок, придумавший такое

место, где его не могут найти, считается плохим игроком, потому что он

портит всю игру. Он уничтожил компонент Ребенка и превратил всю игру во

Взрослую процедуру. Он играет не для того, чтобы повеселиться.

Преступники, по-видимому, делятся на два типа: те, кто видит в

преступлении только материальную выгоду, и те, кого в основном привлекает

игра. Большое число преступников составляет промежуточную группу: они могут

действовать, исходя то из одних, то из других побуждений.

Интересующий нас тип игрока в ПиВ чем-то напоминает 'Алкоголика'.

Человек может попеременно играть то роль Полицейского, то роль Вора. Иногда

днем он играет роль Родителя-Полицейского, а с наступлением темноты

превращается в Ребенка-Вора. У многих Воров в душе сидит Полицейский, а у

многих Полицейских - Вор. Если преступник исправился, он может взять на

себя роль Спасителя и стать работником службы помощи или других социальных

организаций. Но в этой игре Спаситель гораздо менее важен, чем в игре

'Алкоголик'. Однако нередко игрок принимает роль Вора на всю жизнь, причем

каждый из преступников чаще всего обладает своим собственным modus operandi

(способ действия), приводящим к его поимке: он может облегчить работу

полиции или затруднить ее.

Очень похожа на описанную выше ситуация с азартными игроками. На

социальном или социологическом уровне 'профессиональным игроком' считается

тот, у кого азартная игра составляет главный интерес в жизни. Но на

психологическом уровне профессиональные игроки подразделяются на две

группы. К первой группе мы относим людей, которые почти все время тратят на

игру, то есть играющие со своей Судьбой. Ко второй группе относятся

владельцы игорных домов, люди, организующие азартные игры, которые этим

зарабатывают себе на жизнь. Сами они стараются избегать азартных игр, хотя

время от времени, при определенных обстоятельствах, они дают себе волю и с

удовольствием принимают участие в игре, точно так же как профессиональный

преступник иногда позволяет себе поиграть в ПиВ.

Может быть, этим объясняется положение, при котором психологическое и

социологическое изучение преступности у нас в основном расплывчато и

непродуктивно. До сих пор рассматривались две различные категории людей,