обвинение, в противном случае им угрожало как лжесвидетелям наказание; вторым это не угрожало, ибо они, выполняя свой долг правоверных сынов церкви, сообщали всего лишь свои подозрения, не вдаваясь в их оценку. О последнем заботилась инквизиция, решая, заводить ли дело на основе таких подозрений или оставить их временно без последствий. Поощряемые инквизиторами доносчики составляли списки из сотен и тысяч обвиняемых. Трибуналы инквизиции привлекали к ответственности далеко не всех из них, а лишь то количество, с которым могла справиться их техника пыток и казней, а также соответствующее пропускной способности тюрем. Известно, например, что некто Труа-Эшель в 1576 г. заявил инквизиции, что он может сообщить ей имена 300 тыс. колдунов и ведьм. Полностью использовать благочестивое рвение доносчика инквизиция не смогла.
Следствие
Благодаря тому, что колдовство было настолько серьезным, настолько и трудно доказуемым, в 1468 г. оно было объявлено crimen excepta, чрезвычайным преступлением, предусматривавшим чрезвычайные меры судопроизводства и пресечения.
Любого слуха было достаточно для возбуждения дела. Теоретически это означало показания нескольких достойных людей, на практике же это были сплетни или наговоры сделанные под пыткой. Обвиняемый считается виновным до тех пор, пока он не докажет своей невиновности. Имена доносчиков и свидетелей от него скрывались. В 1254 году папа Иннокентий IV даровал обвинителям анонимность. Судебное заседание было тайным. Перед началом следствия обвиняемому предлагали составить список его личных врагов, которые могли бы из соображений мести дать против него ложные показания. Если среди названных имен значилось имя доносчика или свидетеля, то их показания теряли силу. Но со временем право отвода было обставлено столькими рогатками, что воспользоваться им обвиняемому практически не представлялось возможности.
Во внимание принимались только показания, неблагоприятные для обвиняемых. Все свидетели были по существу свидетелями обвинения. Свидетельствующего в пользу обвиняемого могли обвинить в потворстве и сочувствии ереси или признать сообщником. Не принималась во внимание прежняя хорошая репутация как гражданина или христианина. Личности, которым запрещалось выступать в других делах, допускались к участию в следствии против еретиков: это были осужденные за лжесвидетельство, личности, лишенные всяких прав, малолетние дети, отлученные (в том числе осужденные за еретичество). В случае отказа доносчика в пользу обвиняемого от своих показаний, то его наказывали за лжесвидетельство, однако его заявление оставалось в силе. Тем не менее, согласно утверждениям инквизитора Николаса Эймерика (1360 г.), если в отказе содержались какие-либо дополнительные свидетельства, изобличавшие обвиняемого, то суд мог принять в качестве свидетельства и их.
Обвиняемому не разрешалось держать никаких советов. Очень редко, если инквизиторы заседали в епископальном суде, ему разрешали пользоваться услугами адвоката, назначаемого судом, но адвокату приходилось опасаться, ибо за слишком хорошую защиту обвиняемого его также могли обвинить в покровительстве еретику. В конце концов в XVII веке устранили даже подобную видимость защиты. Решение судов по делам ереси и ведовства были безапелляционны, на них не могли приноситься жалобы в вышестоящие инстанции. Таким образом, если уж человек был обвинен инквизицией, то это означало, что жертва становилась на дорожку, неизбежно ведущую ее к верной смерти. Как писал Герман Лоэр, судебный чиновник из Рейнбаха, ок. 1650 г.: 'Попасть в руки судьи по делам ведьм означает, что обвиняемому прийдется бороться за свою жизнь со львами, медведями и волками, не имея никакой защиты, поскольку он лишен любого оружия'.
Целью следствия было не проверка доноса, а добыча признания обвиняемого в инкримируемом ему преступлении, его раскаяние и примирение с церковью. Признание обвиняемого считалось необходимым основанием для казни, даже при наличии любых других показаний и доказательств. Кроме того, каждый подсудимый должен был придумать или назвать имена сообщников или тех, кого он также подозревает в ереси, часто имена 'сообщников' подсказывались ему судьями или палачами. Это было необходимо, чтобы обеспечить постоянный приток подозреваемых, чтобы суды могли продолжать функционировать и приносить доход. Поэтому обвиняемого обрабатывали до тех пор, пока не получали желаемых результатов, либо пока он не умирал под пытками.
Современник и противник 'охоты на ведьм' Фридрих фон Шпее сообщает: 'Если ведьма