Юнг Карл Густав

Сознательный разум

самой яркой звезды созвездия Южной Рыбы -Фомальхаут, 'рыбий рот' - может интерпретироваться именно в таком смысле, подобно тому, как в соответствующем символизме всевозможные формы поглощающей вожделение приписываются рыбам, считающимся 'честолюбивыми, похотливыми, прожорливыми, алчными, развратными' - короче говоря, служащими эмблемой мирского тщеславия и земных наслаждений. Этими своими дурными свойствами они более всего обязаны своей взаимосвязью с богиней материнства и любви: Иштар, Астартой, Атаргат или Афродитой. В качестве планеты Венера проходит высшую точку в зодиакальном знаке Рыб. Таким образом, и в астрологической традиции, и в истории символов, рыбы всегда наделялись указанными отрицательными качествами; но они же, с другой стороны, всегда претендовали на особое значение высшего свойства. Подобные притязания, по крайней мере астрологии, основаны на том факте, что всякий родившийся под знаком Рыб с большой вероятностью может стать рыбаком или мореплавателем, то есть завладеть рыбами или господствовать над морем.

Рыбы представляют мать и сына, ими уже неявно подразумевается трагедия ранней смерти сына и его воскресения. Как двенадцатый знак Зодиака, Рыбы обозначают конец астрологического года, но также и новое начало.

Таким образом, астрологические характеристики рыбы соединяют существенные компоненты христианского мифа: во-первых, это крест; во-вторых, моральный конфликт и расслоение фигуры Христа и Антихриста; в-третьих, мотив сына девственницы; в- четвертых, классическая трагедия матери и сына, в- пятых, опасность при рождении; в-шестых, мотив спасителя и целителя.

Иудейская 'чаша благословения' иногда украшалась изображениями рыб, поскольку рыбы служат пищей блаженных в Раю. Чашу клали покойнику в могилу, как погребальный дар. Рыбы получили широкое распространение в качестве надмогильных символов. Христианская рыба чаще всего встречается именно в такой связи. Набожные израильтяне, живущие в 'воде учения', уподобляются рыбам.

Амбивалентные позиции в отношении рыбы указывают на двойственность ее природы. С одной стороны, она является нечистой и служит эмблемой ненависти, с другой же, она выступает объектом поклонения. Кажется, она даже рассматривалась в качестве символа души, насколько можно заключить из росписи на одном из позднеэллинистических саркофагов. Мумия здесь возлежит на носилках в форме льва; под носилками находятся четыре сосуда - канопа, крышки которые изображают четырех сыновей Гора. Три из них имеют головы животных, четвертый - голову человека. Над мумией парит рыба вместо обычной птицы- души. Рисунок не оставляет ,сомнения в том, что рыба эта - 'оксиринх', или усач, один из трех видов рыб, вызывавших наибольшее отвращение: считалось, что усач съел фаллос Осириса, когда тот был расчленен Тифоном (Сетом). Рыбы-усачи были посвящены Тифону, коим представлена 'та часть души, которая страстна, импульсивна, иррациональна и свирепа'. Из-за своей прожорливости, рыбы в средние века рассматривались как аллегория осужденных.

Таким образом, 'рыба' зла совпадает с нашими необузданными и, по всей видимости, не поддающимися обузданию склонностями.

Лес, погружающийся в тьму и переходящий в доисторические заросли, означает вступление в область бессознательного. Округлый пруд с медузой в нем репрезентирует трехмерную мандалу - самость, целостность как цель, указываемую 'архаическим устремлением', магнетический север, позволяющий путнику ориентироваться в 'мирском море'.

Берегом реки представлен порог бесознательного.

Рыбная ловля - интуитивная попытка уловить бессознательные содержания (рыб).

Серебро и золото на языке алхимии означают женское и мужское; это аспект гермафродитизма рыбы, указывающий на то, что она есть сплетение противоположностей. Она также создает магическое воодушевление.

Рыба представляет собой 'чудесную пишу', евхаристическую трапезу совершенных.

Битвой представлен конфликт противоположностей, возможно, конфликт между сознанием и тенью.

Древний образ Бога. 'Бог есть круг, центр которого везде, а окружность нигде'. Мотив совпадения первого с четвертым давным-давно был высказан в аксиоме девы Марии: 'одно становится двумя, два становая тремя, а из третьего возникает Единое как четвертое'.