А. Панов

Школа сновидений (Часть 1)

на полу под дверью старухи пушистое светлое облачко. Рассмотрев его по¬ближе, она похолодела: это были свежесостриженные седые человеческие волосы, а не просто клок овечьей шерсти, как ей показалось вначале.

Самые сумасшедшие объяснения мигом пронеслись у нее в голове, но оказалось, что это не волосы старухи (у нее они были значительно белее), и не проявление колдовства (они не исто¬чали никакой дурной силы). Происхождение их так и осталось полной тайной для всех, словно они случайно упали в их кори¬дор из иного пространства, оброненные неведомой птицей.

Спустя несколько дней прибежала взволнованная и перепу¬ганная подруга и после долгих и запутанных извинений пове¬дала дочери и ее другу о том, что некая ее знакомая ясновидя¬щая на вопрос о волосах ответила, что это как-то связано с матерью, с тем, что она как бы таким образом (а также каким-то образом и ранее) препятствует дочери выйти замуж, стра¬шась беспомощного одиночества. Версия произвела оглушитель¬ное впечатление на дочь и ее друга, поскольку совершенно не совпадала ни с характером, ни со способностями старухи, ко¬торая в каком-то смысле безусловно была святой. В это время послышался крик старухи. Вернувшись от нее, дочь рассказа¬ла, что старухе только что приснился сон, в котором черная птица из выси кидалась на нее, пытаясь, как она выразилась разбить ее, отчего она с криком проснулась.

Друг стал настаивать на том, что, хотя версия ясновидящей фактически является полной чушью, тем не менее она каким-то образом коснулась реальных вещей в этом странном доме. Дочь и друг признались друг другу, что последнее время у них неза¬висимо возникло чувство того, как если бы все время в этом доме некто бесконечно мудрый, сильный и тонкий играет с ними в поддавки, подыгрывая им как детям, и делает это крайне так¬тично и тонко, чтобы ни в коем случае не обидеть самолюбие детей. Это чувство у обоих было настолько странно сильным и реальным, что складывалось впечатление, что этот Некто — больше чем старуха со всей ее святостью.

После сна с птицей состояние старухи резко ухудшилось. Знакомая врач, прослушав ее стетоскопом, диагностировала пневмонию. Участковый врач сказал, что речь идет о сердеч¬но-сосудистой недостаточности. За этим последовали три не¬дели, когда дочь и друг почти не спали: инъекции следовали одна за другой, много раз исчезал пульс и давление, спасали только уколы адреналина и сердечных.

Она хотела жить. В один из дней с полки в коридоре упал с грохотом коробок с ее белыми лаковыми, почти не ношенными туфлями.

Среди бессонных дней и ночей в невообразимо захламлен¬ном доме друг уловил некую закономерность в приступах рез¬кого ухудшения у старухи, а затем физически проверили эту закономерность тонометром. Ее состояние остро ухудшалось с точностью до минут в те моменты, когда он, решая внутрен¬нюю проблему о своей роли в этом доме, который, как он чув¬ствовал, каким-то образом захватил его, склонялся к решению отойти от проблем и странностей этого жилища. В это время у старухи — у нее было три имени — Ольга, Галина, Геня — резко падало давление и исчезал пульс. Он поделился своим открытием с дочерью, и они вдвоем с тонометром в руках убе¬дились в достоверности его наблюдений.

Тогда он принял решение до конца участвовать в судьбе старухи и изменении дома.

Старухе сразу же полегчало. Она стала говорить, что когда выздоровеет, станет делать всю работу по дому, чтобы дать возможность дочери и другу заниматься своими делами. 'Она опять стала с юмором прихорашиваться, когда друг входил в ее комнату, и говорила при этом, что ведет себя, как если бы он — ее первая любовь, хотя на самом деле она была последней.

Она действительно стала лучше себя чувствовать. Приехав¬ший с портативным прибором кардиолог, один из лучших в го¬роде, расшифровав ее кардиограмму, с удивлением констати¬ровал, что ее сердце работает как у восемнадцатилетней де¬вушки и, что нет необходимости ни в одном сердечном лекар¬стве. (Между тем, предыдущая кардиограмма пятилетней дав¬ности свидетельствовала о серьезных изменениях в тканях сер¬дца).

Дом тоже стал меняться: комната старухи, благодаря све¬жим занавескам и вышитым льняным шторам стала походить на ту, какой она была, когда это был бесконечно чистый, уютный и гостеприимный дом. В коридоре снесли ненужную печь и ста¬ли готовиться к ремонту на кухне.

Дом, как парусник, стал разворачиваться во времени, беря. новый курс, вновь наполняясь светом.

По ночам уже можно было спать.