А. Панов

Школа сновидений (Часть 1)

и утвердившееся намерение непрерывности мира обыденного внимания.

Сравнение сновидения и обыденного внимания дает уни¬кальный шанс осознания их равноправных возможностей. Сно¬видение и обыденное внимание —потенциально равноценные направления того, что собственно и является сутью человека, и каждое из них исследует достоверную реальность. Стихия снов— это стихия иллюзий. Пространство сновидения, которое от¬крывается в просветах, проломах, лакунах этой стихии, не об¬наруживает себя как источник действия. В отличие от проду¬цирующих забвение потоков снов, пространство сновидения не скрывает ничего, в том числе своей одноприродности с цель¬ностью сновидящего, так же как и глубокого родства с давле¬нием, пробуждающим сновидящего, источник которого, возмож¬но навсегда, остается открытой тревогой, щекоткой присутствия тайны.

Современный социальный миф использует не столько сно¬видение, сколько энергию, необходимую для него. В истории несомненно есть примеры гораздо более жесткого включения природы сновидящих в жизнь социума (Римская Империя, го¬сударство Инков, государство Атлантиды. Из недавнего про¬шлого —Советский Союз).

Сновидения по своей природе — выход за пределы чего бы то ни было, имеющего основные средства своего построения в зонах обыденного внимания. Ни одно из известных автору мас¬совых намерений, затрагивающих сновидение, — будь то наме¬рение оккультно-эзотерической культуры, религии или народ¬ная форма использования снов для исследования будущего, — ни одно из них не имеет точного вкуса, т.е. энергии, к свободе сновидения, но провоцирует искать её.

1

Жизнь во снах и сновидениях — равноправный партнер жиз¬ни наяву в создании форм Судьбы, — от форм эротического влечения до выбора религии и направлений постсмертного дей¬ства. Это равноправие существует для каждого из нас, почти не подавляясь формами бытия или небытия, которыми засло¬няется современный социальный миф от жизни сновидений.

Почти все общие мифы имели и имеют скрытой частью сво¬его намерения утверждение чувства известности, исследован-ности мира во всех его основных, заслуживающих внимания чертах. Такой способ становления законченности и целостнос¬ти успокаивает и обедняет. Человек получает то, что он хочет. Но он хотел и мог хотеть большего, нежели то, чего он лишает¬ся после того как получает ту часть, которую он успел осознать как желаемое. Иногда он получает достоверную часть, иногда - подобную достоверному.

Современный социальный миф в своей попытке всучить чув¬ство окончательной ясности, которое в основном сводится к корысти, — не нов. Сновидение, явно или неявно, рассматри¬вается как удовлетворение интересов его клиентов, во всяком случае, к этому оно «должно» стремиться. Но, поскольку жизнь во снах и сновидениях — равноправный партнер жизни наяву в создании форм судьбы, — таким получился ребенок чьих-то дурных снов, — дурных потому, что, погружаясь в жизнь со¬временного социума, в силу его мифа и мифов, трудно помнить другие сны, другое видение жизни, другие судьбы.

2

Страхи людей создаются и проживаются как наяву, так и во сне. Происшествия на «той стороне» оставляют не менее силь¬ные следы, чем «здешние» хищники. Последствия таких проис¬шествий зачастую изживаются даже труднее, — они легко при¬обретают затяжной характер и создают многолетние последо¬вательности снов и событий. Здесь уместно сказать о специфических качествах риска снов и сновидений, риска похожего и непохожего на риск нашей жизни наяву.

Человек как социальная единица защищен от событий сно¬видений общими щитами, которые учат скорее как не воспри¬нимать происходящее, чем исследовать его. Заслоны относи¬тельного знания или полного активного незнания не эффек¬тивны именно потому, что в них нет достоверного Знания, ко¬торое только и дает подлинную защищенность, либо отменяет вопрос об опасности вовсе. Личные барьеры между сознанием и сновидением зависят, в силу естественного индивидуализма дорог сновидения, от личной удачи и других качеств сновидяшего.