А. Панов

Школа сновидений (Часть 1)

спосо¬бов:

а) одно изменение своей идеи относительно диапазона сновиденческих путешествий уже есть выход из потоков снов и умение бодрствовать в их присутствии, не вовлекаясь в них и не теряя полноты своего бытия;

б) борясь с собственной тенью, помните, что в конце концов цель не в том, чтобы не было тени, а чтобы был свет. Стены проламывают, обходят, подкапывают, сносят для того, чтобы увидеть то, что за ними. При другом отношении к стенам возни¬кает соблазн возвращаться к ним снова и снова;

в) чтобы переместиться куда-либо, нет необходимости в ти¬танических усилиях, достаточно не держаться за то место, в котором ты находишься, за то, кто ты уже есть.

Намерение сновидения может быть направлено как на впол¬не определенную область жизни, интересующую /действитель¬но интересующую!/ человека, так и на те неопределимые со¬стояния сознания, присутствие которых только смутно угады¬вается.

Здесь целесообразным и верным будет определять запасы собственной энергии и задавать себе посильные задачи.

Обычно между нашей активностью и реализацией сновиде¬ний есть некоторая пауза, поэтому успех сновидца во многом зависит от его постоянства и мудрого упорства в преодолении инерционности сущностных изменений, происходящих в нем.

Намеренные сновидения — это игры, благодаря которым мы учимся быть по ту сторону дня и ночи. Если для бодрство¬вания достаточно только того, что ты есть, и дышать неизвест¬ностью безграничного мира — естественно, то другие, част¬ные, стремления к чему-либо уже невозможно отделить от од¬ного главного намерения — намерения быть живым.

5. ПРИПОМИНАНИЕ СНОВ

Почти всегда, сразу по пробуждении, между вниманием и воздухом сновидения образуется дистанция. Редкие сновиде¬ния настолько полны Силой, что их сюжеты удерживают наше внимание не только между сном и явью, но еще долгое время, иногда годы спустя.

Обычно для припоминания сновиденческих путешествий треубется некоторое специальное усилие. Многие «дальние» и, в силу этого, едва различимые дороги, могут быть восстановле¬ны для основной «массы» сознания только при условии его тер¬пеливых и точных действий.

Когда вы осознаете себя после сна, с перого же возможного момента старайтесь не смотреть только назад, в сновидение. В конце концов это только прошлое, которого уже нет. Помните и о втором крыле жизни — о настоящем дне. Ибо предположи¬тельно вы все-таки сновидите для того, чтобы жить, а не живе¬те для того, чтобы сновидеть.

Если сразу врываются заботы и образы дня, вам необходи¬мо обратное — движение назад, в прошлое ночи.

И в том, и в другом случае главное — это не информация, которую сознание восстанавливает. Главное — остановка в це¬лостности настоящего. Целостность имеет свойства возвращать удаляющиеся пространства сновидения. Стремление их вернуть, пересмотреть — необходимо. Но это стремление не должно вас лишать устойчивой неподвижности в настоящем. Открытое и бдительное внимание работает как магнит и материя снов начинает двигаться в обратном порядке под силой его притя¬жения. Чем чише мотивы действия этой силы, чем отрешеннее пробуждающее, тем меньше искажений вносит процесс воспо¬минания.

Возможно вы осознаете себя уже во сне. Тогда у вас нет необходимости делать основной упор на пересмотре сновиде¬ний при переходе к бодрствованию. Такой наблюдатель кра¬ешком глаза замечает, что он никогда их и не забывал. Для него более интересной задачей, вызовом становится слежение за сменой «декораций», за тем как эти сменяющие друг друга беспредельности влияют на свет его сознания.

Терпение — необходимость для сновидца. Когда волны сно¬видений или отсветы этих волн проходят сквозь вас в обратной последовательности, проявляется следующая трудность: точ¬ность усилия удерживать просыпающийся ум от интерпретаций, оценок, немедленного анализа, восхищения, уныния, подсче¬тов открывающихся возможностей, опьянения от удовольствия - то есть усилия к покою, отрешенности, трезвости и целост¬ному равновесию. Оно не должно противоречить усилию к то¬тальной заинтересованности Происходящим.

Как правило, мы вспоминаем не то, что мы видели, а то, что мы увидели бы если бы действие происходило «здесь» — в плот¬ном материальном плане. Эту адаптационную работу сознания с воздухом сновидения уже нельзя представить работой «цензу¬ры» и «вытеснением».

Поэтому целостность и невовлеченность наблюдателя во время припоминания также уместны, как и в самом сновиде¬нии.