Лобсанг Рампа

Тибетский Мудрец

выглядеть очень смешно, карабкаясь вниз по скале в этом рванье.

- О, не сомневаюсь! Но я собираюсь надеть завтра новенький, с иголочки, наряд, которому побольше миллиона лет! Затем, минуту помолчав, Лама добавил:

- А ты должен выйти из пещеры, одетый как монах, а не как чела или служка. С этих пор ты должен неотрывно находиться при мне и обучаться у меня всему, чему я могу научить.

С этими словами он развернулся, подошел к двери и, склонившись, опустил руки на каменную плиту. Я увидел, как целая секция стены откатилась в сторону, не издав ни малейшего звука. При этом я испытал какое-то жутковатое чувство.

Лама Мингьяр Дондуп вывел меня из оцепенения легким толчком в спину.

- Иди же, - сказал он, - это ты должен увидеть. Это и есть Патра. Патра представится нам именно таковой. Да, но это, конечно, только модель, - с этими словами он указал на огромный глобус, полностью занимающий все пространство зала, - на которой мы можем увидеть, что происходит там сейчас.

Он опустил руку мне на плечо, и мы прошли несколько ярдов, пока не достигли стены, украшенной набором инструментов и большим экраном.

- О, здесь каждая отдельная деталь - настоящее достижение! - сказал он.

Свет в зале померк, и в то же мгновение свет, исходящий от глобуса, который Лама Мингьяр Дондуп назвал «Патрой», стал разгораться. Это был замечательный розово-золотой свет, пронизанный теплом и вызывающим чувство родства.

Лама снова нажал какую-то кнопку, и дымка, окружавшая глобус, исчезла, словно туман под лучами солнца. Я неотрывно смотрел на открывшуюся картину. Это был поистине потрясающий мир. Мне казалось, что я стою на высокой каменной стене, а волны спокойно плещутся у ее основания. Вскоре появился корабль, и когда он причалил прямо к стене, с него сошли люди, выглядевшие очень счастливыми.

- Учитель, что делает здесь эта группа счастливых людей?

- О, это Патра. Здесь есть чему радоваться. Я думаю, что эти люди собираются прогуляться по острову, затем они попьют чаю и отправятся назад.

Все это находится на несколько ступеней выше астрального мира. Люди попадают сюда... как бы это сказать... если они сверх-человеки. Нередко приходится пережить страшные страдания, чтобы стать достойным этого места. Но когда человек попадает сюда и видит, какие люди окружают его здесь, то понимает, что ради этого можно было перенести любые муки.

Здесь мы можем передвигаться при помощи мысли. Скажем, находясь на этой планете, мы захотели повидаться с определенным человеком - что ж, мы начинаем упорно думать о нем, и если он также захочет увидеть нас, то мы взлетаем над землей и мгновенно переносимся туда, где он находится. Он радостно встречает нас, стоя у широко открытой парадной двери.

- Учитель, какие же люди попадают сюда и как им это удается? И можно ли назвать их «заключенными» - ведь, похоже, они никак не могут выбраться отсюда?

- О, ну конечно же, это не тюрьма! Сюда могут прибыть только наилучшие люди - те, которые не жалели сил, чтобы помочь другим. Обычно мы переходим из своего физического тела в астральное тело. Но обратил ли ты внимание на то, что здесь ни у кого нет Серебряной Нити? Ты не увидишь испарений из Золотой Чаши, поднимающихся над головами обитателей этой планеты. Им это не нужно, так как они одинаковы. Здесь собраны все лучшие люди - Сократ, Аристотель, Леонардо да Винчи и многие другие, подобные им. Здесь они утратили те небольшие изъяны, которыми обладали на Земле. Видишь ли, их вибрации были столь высоки, что они просто не могли бы пребывать на Земле, оставаясь абсолютно безгрешными. Вот почему Мендельсон, находясь на Земле, обладал врожденным недостатком. Но затем, когда он отправился на астральный план, этот недостаток исчез. Я вспомнил о Мендельсоне, музыканте. Он явился на астральный план, а там его как бы встретил блюститель порядка и, забрав у него Серебряную Нить и Золотую Чашу, отослал на Патру. Здесь он смог встретиться с друзьями и знакомыми и вспомнить с ними свою прошлую жизнь, а также исполнить все задуманное.

- Но, Учитель, почему же здесь нет еды? Я нигде не вижу еды в этом месте, которое кажется мне пристанью.