Лобсанг Рампа

Отшельник

излучали тот же свет, который выходил из отверстия. Стеклянные кружочки, за которым в безумной пляске носились точки или вдруг замирали неподвижно на месте — говорит ли тебе ЭТО о чем-нибудь?

Часть одной стены вдруг отодвинулась в сторону, и обнаружилось невероятное количество проводов и труб. По этим проводам вверх и вниз сновали люди, ростом не более восемнадцати дюймов, крошечные люди, обвешанные ремнями со сверкающими устройствами, которые, по-видимому, были какими-то инструментами. Появился гигант, неся огромный тяжелый ящик. Он подождал, пока маленькие люди прикрепляли ящик за стеной. Потом стена, скользя, закрылась, и маленькие люди вместе с гигантом ушли. Наступила тишина. Тишина, нарушаемая лишь привычным щелканьем и шуршанием, издаваемым бесконечной лентой, которая выходила из отверстия в машине и сматывалась в какую-то коробку.

Здесь, на этом экране, была изображена очень странная вещь. Сначала, посмотрев на нее, я подумал, что это фигура человека, высеченная из камня. Потом, к своему ужасу, я обнаружил, что эта Вещь движется. Грубые подобия рук поднялись, и я увидел, что он держит больший лист незнакомого мне материала, на котором было вырезано что-то, что напоминало слова.

Я не могу сказать «было написано». Оно было настолько непохожим на обычное письмо, что для его описания потребовались бы специальные термины. Мой взгляд заскользил дальше — это было настолько выше моего понимания, что не могло представлять для меня интереса и не вызвало у меня никакого отклика. Глядя на эту пародию на человека, я испытывал ужас и больше ничего.

Но тут мой ищущий взгляд внезапно остановился. Здесь были Духи, крылатые Духи! Я был настолько очарован, что чуть не разбил экран, когда кинулся к нему в надежде получше их рассмотреть. Там был изображен удивительный сад, в котором резвились крылатые создания. Похожие на обычных мужчин и женщин, они покачивались в замысловатом неземном танце на фоне золотого неба над их садом.

Голос прервал мои мысли:

«А! Ты очарован, верно? Это — (тут последовало непроизносимое название), и они могут летать только потому, что живут в мире, где сила притяжения очень мала. Они не могут жить на твоей собственной планете, потому что они очень слабые. Кроме того, они обладают мощным непревзойденным разумом. Но посмотри на другие экраны. Скоро ты увидишь многое из истории твоего собственного мира».

Тут картина изменилась. Я подозреваю, ее изменили намеренно, чтобы я видел то, что хотели они. Сначала моему взору предстал глубокий пурпур космического пространства, потом по нему начал перемещаться полностью голубой мир, пока не остановился в центре экрана. Изображение все увеличивалось, заполняя все поле зрения. Но оно продолжало расти, и у меня появилось ужасное ощущение, как будто я лечу очертя голову из этого пространства. Самое мучительное переживание.

Подо мной вздымались и перекатывались синие волны. Мир перевернулся. Вода, вода, всюду только вода. Но среди сплошных волн появилось одно пятнышко. На всей планете был один остров примерно такого размера, как Долина Лхасы. На берегу неясно вырисовывались странные строения. Человеческие фигуры пытались вскарабкаться на берег, их ноги были в воде. Другие сидели на прибрежных камнях. Все это было непостижимо и не имело для меня никакого смысла.

«Наша теплица, — услышал я Голос, — в которой мы выращиваем семена новой расы».

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

День тянулся медленно, один скучный час сменялся следующим. Молодой монах старательно всматривался — этому он посвящал большую часть своего времени — в едва заметное понижение в неприступной горной гряде, за которым прятался путь, связывающий Индию с Тибетом. Вдруг, громко вскрикнув от радости, он бросился к пещере.

— Почтенный! — закричал он. — Они начали спускаться вниз с перевала. Скоро у нас будет еда.

Не дожидаясь ответа, он повернулся и стремительно выбежал наружу. В холодном прозрачном воздухе Тибета мельчайшие предметы видны на большом расстоянии. Здесь воздух чист, и ничто не мешает зрению. На скалистом гребне показались движущиеся черные точки. Молодой человек удовлетворенно улыбнулся. Пища! Скоро у них будет ячмень, будет чай.

Он быстро спустился на берег озера и наполнил жестянку водой, так что она переливалась через край. Медленно и осторожно он отнес ее в пещеру, чтобы вода была готова к тому времени, когда появится пища. Он опять поспешил вниз, где нужно было собрать остатки веток от разбитого грозой дерева. Рядом с раскаленными углями костра теперь выросла большая куча дров.