Лобсанг Рампа

История Рампы (Часть 2)

ломит!

Однажды ночью я лежал, глядя на мерцающие огоньки Портмарнока и кораблей в открытом море, и внезапно осознал, что рядом со мной сидит старец. Он улыбнулся, когда я повернул к нему голову.

— Я пришел, — сказал он, — чтобы увидеть, как ты поправляешься, ибо желательно, чтобы ты снова отправился в Страну Золотого Света. Как ты себя чувствуешь?

— Думаю, что смогу это сделать, если постараюсь, — ответил я. — Ты отправишься со мной?

— Нет, — ответил он, — ибо твое тело сейчас более ценно, чем когда-либо, и я останусь здесь, чтобы его оберегать.

За прошедшие несколько месяцев мне крепко досталось. Одной из причин моих физических страданий было то, что любого жителя Запада заставило бы недоверчиво отшатнуться: произошла полная замена моего прежнего тела. Временное тело было телепортировано в иное место и там рассыпалось в прах. Тем, кто всерьез этим интересуется, скажу, что здесь применялось древнее восточное искусство, и в некоторых книгах о нем можно прочесть.

Несколько минут я лежал, собираясь с силами. За окном неторопливо пропыхтело в порт запоздалое рыбацкое суденышко. Ярко светили звезды, и Око Ирландии купалось в лунном свете. Старец улыбнулся и сказал:

— Красивый у тебя отсюда вид!

Я молча кивнул, распрямил спину, согнул ноги и поплыл вверх, словно колечко дыма. На мгновение я завис над мысом, глядя вниз на освещенную луной местность. Око Ирландии, островок у самого побережья, потом чуть дальше остров Ламбэй. Позади светились яркие огни Дублина, современного, хорошо освещенного города. Поднимаясь все выше, я видел великолепный изгиб залива Килленни, так похожего на Неаполитанский, а за ним — горы Грейстоунз и Уиклоу. И я поплыл прочь из этого мира, из этого пространства и времени, в ту сферу существования, которую невозможно описать ни на одном языке трехмерного мира.

Это было похоже на выход из мрака в яркий солнечный свет. Меня уже ждал мой Наставник, лама Мингьяр Дондуп.

— Ты был молодцом, Лобсанг, ты много выстрадал, — сказал он. — Скоро уже ты вернешься сюда, чтобы никогда больше не уходить. Твоя борьба стоила того.

Мы медленно двинулись по немыслимо прекрасной местности в Зал Памяти, где мне предстояло узнать еще многое.

Некоторое время мы провели в беседе, — мой Наставник, группа августейших и я.

— Скоро, — сказал один, — тебе предстоит дорога в Страну краснокожих индейцев, где тебя ожидает еще одно задание. Передохни здесь несколько кратких часов, ибо испытания, выпавшие тебе в последнее время, серьезно подорвали твои силы.

— Да, — заметил другой, — и не огорчайся из-за тех, кто тебя критикует, ибо они не ведают, о чем говорят, ослепленные добровольным невежеством Запада. Когда Смерть закроет их глаза и они родятся для Высшей Жизни, тогда они пожалеют о тех невзгодах и горестях, которые причинили тебе без всякой нужды.

Когда я вернулся в Ирландию, земля еще была погружена в ночной мрак, лишь кое-где в утреннем небе слабо пробивались первые лучи рассвета. Вдоль длинной песчаной полосы Клонтарфа с тихими вздохами разбивался о берег прибой. Потом выплыл мыс Хаут — темная громада в предрассветном мраке. Спустившись ниже, я бросил взгляд на крышу дома. «Вот те на! — заметил я про себя. — Чайки погнули мою антенну. Придется просить Бруда Кэмпбелла, чтобы он ее выпрямил». Старец все еще сидел у моей постели. Миссис Фифи Грейвискерз сидела у меня в ногах, словно на посту. Как только я вернулся в тело и оживил его, она подошла ко мне, потерлась мордочкой и замурлыкала. Потом она издала тихий зов, и вошла Леди Ку'эй, вспрыгнула на кровать и устроилась у меня на коленях. Старец некоторое время смотрел на них с нескрываемой нежностью, потом заметил:

— Воистину это существа высшего порядка. Мне пора уходить, брат мой.

С утренней почтой из Ирландского налогового ведомства пришла чудовищная оценка моего недвижимого имущества, подлежащего обложению налогом. Единственные ирландцы, которые мне не по душе, — это те, кто имеет отношение к налоговому ведомству; они всегда казались мне совершенно бесполезной, надутой публикой. В Ирландии для писателей налоги — это сущее наказание, и в этом вся трагедия, поскольку Ирландии отнюдь не помешали бы люди, тратящие свои деньги внутри страны. Впрочем, с налогами или без, я гораздо охотнее жил бы в Ирландии, чем в любом другом уголке мира за исключением Тибета.

— Мы едем в Канаду, — сказал я. Заявление было встречено помрачневшим взглядом. — А как мы повезем кошек? — последовал вопрос.

— Разумеется самолетом, они полетят вместе с нами, — ответил я.