Эверетт Л.Шостром

Искусство манипуляции

и 'зла', и далеко не всегда он мог отличить одно от другого. Поэтому в течение столетий человек искал некий авторитет, который бы решил за него, что 'хорошо', а что 'плохо'. Таким образом, 'хорошим' становится все то, что приятно избранному авторитету, а 'плохим' - что авторитету не нравится.

Разумеется, человек не знал, каких жертв от него потребует подобная безответственность; не знал, что с того момента, как он позволил кому-то решать за него, он потерял свою целостность и раздвоился. Навязанные кем-то моральные концепции 'добра' и 'зла' ведут к психологии отвержения, поскольку человек должен решить, какие части его натуры хороши, какие - нет. Соответственно он будет стараться быть 'хорошими' частями себя, а 'плохие' - безжалостно отвергать. И - начинается гражданская война внутри человека; война, полная боли и тяжелейших сомнений: ни один человек никогда не может решить до конца, что в нем самом есть зло, что добро.

Нельзя, опасно 'отвергнуть' часть своего естества. Какой бы она ни была, с ней надо считаться. И следует уважать все человеческие проявления. Глупо отрубать левую руку по той причине, что она все делает хуже, чем правая. Так же глупо ампутировать часть своей личности. Но человек несет ответственность за стиль, которым он выражает себя.

Все мы манипуляторы. Но прежде чем отвергать, ампутировать наше манипулятивное поведение, следует постараться переделать или модернизировать его в актуализационное поведение. Вкратце - нам надо более творчески манипулировать, поскольку актуализационное поведение - это то же манипулятивное, только выраженное более творчески.

В каждом из нас есть два начала, которые Фредерик Перлз называет 'собака сверху', 'собака снизу'.

'Собака сверху' - это активное начало, выраженное в стремлении командовать, подчинять, давить авторитетом. 'Собака снизу' - пассивное начало, выражающее нашу потребность подчиняться, соглашаться, слушаться. Каждое из этих начал может проявляться либо манипулятивно, либо творчески.

Манипуляторы часто обожают окунуться в мир психиатрии и психологии. Наглотавшись там терминов и концепций, они, как правило, гордо удаляются в необъятный мир недовольства собой, где и пребывают до конца дней своих. А психологические концепции они используют для оправдания своего неудовлетворительного поведения. Манипулятор находит причину текущих несчастий в своем прошлом, где с ним что-то делали не так. Он уже вышел из детского 'Я не могу помочь тебе!', но уже прочно вошел во взрослое 'Я не могу помочь тебе, потому что...'. Далее может следовать что угодно, не зря же он читал психологаческую литературу. Например:'Потому что я интроверт', или 'Потому что моя мать не любила меня', или 'Потому что я очень стеснителен'. Потому что, потому что, потому что...

Напомню, психология никогда не предназначалась для оправдания социально опасного и саморазрушительного поведения, которое мешает индивидууму максимально развить своей человеческий потенциал. Да, психология пытается объяснить причины того или иного поведения, но цель ее не в этом, а в том, чтобы помочь человеку совершенствовать себя, делать себя лучше и счастливее.

Глава 2

МАНИПУЛЯТОР

Современный манипулятор развился из нашей ориентации на рынок, когда человек - это вещь, о которой нужно много знать и которой нужно уметь управлять.

Эрих Фромм говорил, что вещи можно расчленять, вещами можно манипулировать без повреждения их природы. Другое дело - человек. Вы не сможете расчленить его, не разрушив, не умертвив. Вы не можете манипулировать им, не причиняя ему вреда, не убивая его.

Однако главная задача рынка - добиться от людей того, чтобы они были вещами! И - небезуспешно.

В условиях рынка человек не столько человек, сколько потребитель. Для торговца он - покупатель. Для портного - костюм. Для коммивояжера - банковский счет. Даже в тех заведениях, которые оказывают вам довольно интимные личные услуги, мадам - это лишь составляющая ее клиента.

Рынок стремится обезличить нас, лишить индивидуальности, а мы не хотим этого, мы - возмущаемся. Я не хочу быть 'головой' у моего парикмахера, я хочу везде и всюду быть Эвереттом Шостромом - цельной личностью. Мы все хотим быть особенными. И мы все перестаем быть особенными, когда попадаемся на крючок коммерческой мысли, которая стремится разрушить до основания именно нашу 'особенность'.