Л.Н.Толстой

Греческий учитель Сократ

– Разумеется, надо знать, – сказал Главкон.

– Так скажи мне, Главкон, какие у нас военные силы готовы для воины и какие силы у

того неприятеля, с которым ты хочешь воевать?

– Верно не могу сказать этого, – Главкон, – наизусть и не запомнить.

Так у тебя, верно, есть записи, принеси их, пожалуйста, мы их прочтем, посчитаем, –

сказал Сократ.

– Нет, записок у меня нет, – сказал Главкон, – да и неприятеля войска нельзя сосчитать.

– Это жалко, – сказал Сократ, – потому что если нельзя сосчитать неприятеля, да нельзя

никак вперед узнать, мы ли завоюем или нас завоюют, так выходит, что твое средство

обогатить народ не очень-то и надежно. Обогатишь ли, нет ли – неизвестно; погубишь

народа, наверное, много, да вместо богатства обеднеешь. Так это мы оставим, а скажи нам

еще об одном, – сказал тогда Сократ. – Скажи нам, Главкон, сколько нужно хлеба на

прокормление всего народа? Каков был у нас урожай в этом году, и станет ли у всех хлеба до

новины? Ты верно, обдумал это?

– Нет, я об этом еще не справлялся. – отвечал Главкон. Замолчал Главкон, и все

замолчали. Тогда Главкон сказал:

– Ты до всего так допытываешься Сократ, что если все так обдумывать и считать, как

ты спрашиваешь, то управлять народом будет слишком трудно.

– А ты думал – легко? – сказал Сократ. – Спрошу тебя последнее: я слышал, ты начал

помогать дяде в хозяйстве, а потом бросил. Отчего это случилось?

– Трудно было мне, – отвечал Главкон, – и хозяйство большое, и дядя меня не слушал.

– Вот видишь, ты с одним домом не управился, а целым народом берешься управлять.

Браться-то можно за всякое дело, да удается оно только тому, кто его понимает. Смотри,

чтобы вместо славы и почестей не нажить себе беды. Поди узнай прежде хорошенько все, о

чем я тебя спрашивал, и тогда уже думай об управлении.

Молча отошел Главкон от Сократа и перестал добиваться места управителя.

IV. КТО ЛУЧШЕ – РАБ ИЛИ ГОСПОДИН?

Случилось раз, пришел к Сократу его сосед Аристарх и стал ему жаловаться на свою

беду.

– Ума не приложу, как мне быть. Был я, – говорит, – богат, торговал, потом не задалась

торговля – разорился. А тут еще на беду война, убили родных, пришлось взять к себе вдов и

сирот. И собралось у меня теперь в доме четырнадцать душ. Каково всех прокормить! Беда к

беде, и не знаю, как быть.

– Жаль мне тебя, друг, – сказал Сократ. – Как же ты думаешь теперь делу помочь?

– Хотел денег занять, опять торговлю начать, да не дают, потому знают, что дела

плохи.

Покачал головой Сократ и говорит:

– Так-то так, четырнадцать душ кормить, надо припасти; да ведь вот у соседа твоего

более двадцати душ, и ведь сыты. Да еще деньги наживают, – сказал Сократ.

– Вот сравнил! – сказал Аристарх. – У соседа он один, девятнадцать душ рабов, у него

рабы больше сработают, чем съедят. А у меня четырнадцать душ свободных греков.

– А свободные греки чем отличаются от рабов? Ведь тем, что они лучше рабов?

– Конечно, лучше, то – свободные греки, а то – рабы.

– На словах точно выходит – свободные лучше, – сказал Сократ, – а на деле-то не то; у

соседа, говоришь, все хорошо, потому что там рабы, а у тебя плохо, потому что не рабы, а

свободные греки. Видно, рабы умеют работать, а свободные не умеют.

– И мои бы сумели, коли бы их заставить, – сказал Аристарх, – да не могу же я их

заставить работать! Ведь они знатного рода и родные мне, как их заставить работать?

Обидишь их, начнутся попреки, недовольство, нельзя это.

Ну, а теперь у тебя нет попреков, недовольства? – спросил Сократ. – Все в согласии

живете?

– Какое согласие! – отвечал Аристарх. – Только и слышишь попреки да ссоры.

– Так вот что, – сказал Сократ, – и без работы у вас согласия нет и кормиться нечем.

Ведь родных твоих знатность и благородство не кормят и согласие не дают. Так не сделать

ли тебе вот что: не дать ли тебе им какую работу по силам? Не лучше ли будет, когда станут

работать?

– Я бы сделал так, – сказал Аристарх, – да не понравится им это. Да и в городе меня,

пожалуй, люди осудят.

– А теперь не осуждают? – спросил Сократ.

– И теперь есть добрые люди, осуждают за бедность; осуждают, а денег не дают, чтобы

мне поправиться.

– То-то и есть! – сказал Сократ. – Так ведь всех пересудов не переслушаешь; а

попытайся-ка, посади их за работу, может, лучше дело-то будет.

И послушался Аристарх Сократа. Через полгода встретил опять Сократ Аристарха и

спросил, как живет. И говорит Аристарх: