Платон

Ф е д о н

словно муравьи или лягушки вокруг болота,

и многие другие народы живут во многих иных местах, сходных с нашими.

Да, ибо повсюду по Земле есть множество впадин, различных по виду и по

величине, куда стеклись вода, туман и воздух. Но сама Земля покоится

чистая в чистом небе со звездами - большинство рассуждающих об этом

обычно называют это небо эфиром. Осадки с него стекают постоянно во

впадины Земли в виде тумана, воды и воздуха.

А мы, обитающие в её впадинах, об этом и не догадываемся, но

думаем, будто живем на самой поверхности Земли, все равно как если бы

кто, обитая на дне моря, воображал, будто живет на поверхности, и, видя

сквозь воду Солнце и звезды, море считал бы небом. Из-за медлительности

своей и слабости он никогда бы не достиг поверхности, никогда бы не

вынырнул и не поднял голову над водой, чтобы увидеть, насколько чище и

прекраснее здесь, у нас, чем в его краях, и даже не услыхал бы об этом ни от

кого другого, кто это видел.

В таком же точно положении находимся и мы: мы живем в одной из

земных впадин, а думаем, будто находимся на поверхности, и воздух зовем

небом в уверенности, что в этом небе движутся звезды. А все оттого, что,

по слабости своей и медлительности, мы не можем достигнуть крайнего

рубежа воздуха. Но если бы кто-нибудь все-таки добрался до края или же

сделался крылатым и взлетел ввысь, то, словно рыбы здесь, у нас,

которые высовывают головы из моря и видят этот наш мир, так же и он,

поднявши голову, увидел бы тамошний мир. И если бы по природе своей

он был способен вынести это зрелище, он узнал бы, что впервые видит

истинное небо, истинный свет и истинную Землю. А наша Земля, и её

камни, и все наши местности размыты и изъедены, точно морские утесы,

разъеденные солью. Ничто достойное внимания в море не родится, ничто,

можно сказать, не достигает совершенства, а где и есть земля - там лишь

растрескавшиеся скалы, песок, нескончаемый ил и грязь - одним словом,

там нет решительно ничего, что можно было бы сравнить с красотами

наших мест. И еще куда больше отличается, видимо, тот мир от нашего!

Если только уместно сейчас пересказывать миф, стоило бы послушать,

Симмий, каково то, что находится на Земле, под самыми небесами.

- Ну, конечно, Сократ, - отвечал Симмий, - мы были бы рады

услышать этот миф.

- Итак, друг, рассказывают прежде всего, что та Земля, если

взглянуть на нее сверху, похожа на мяч, сшитый из двенадцати кусков

кожи и пестро расписанный разными цветами. Краски, которыми

пользуются наши живописцы, могут служить образчиками этих цветов,

но там вся Земля играет такими красками, и даже куда более яркими и

чистыми. В одном месте она пурпурная и дивно прекрасная, в другом

золотистая, в третьем белая - белее снега и алебастра; и остальные цвета,

из которых она складывается, такие же, только там их больше числом и

они прекраснее всего, что мы видим здесь. И даже самые ее впадины, хоть

и наполненные водою и воздухом, окрашены по-своему и ярко блещут

пестротою красок, так что лик её представляется единым, целостным и

вместе нескончаемо разнообразным.

Вот какова она, и, подобные ей самой, вырастают на ней деревья и

цветы, созревают плоды, и горы сложены по ее подобию, и камни - они

гладкие, прозрачные и красивого цвета. Их обломки - это те самые ка-

мешки, которые так ценим мы здесь: наши сердолики, и яшмы, и

смарагды, и все прочие подобного рода. А там любой камень такой или

еще лучше. Причиною этому то, что тамошние камни чисты, неизъедены

и неиспорчены - в отличие от наших, которые разъедает гниль и соль из

осадков, стекающих в наши впадины: они приносят уродства и болезни

камням и почве, животным и растениям.

Всеми этими красотами изукрашена та Земля, а еще - золотом, и

серебром, и прочими дорогими метал-

лами. Они лежат на виду, разбросанные повсюду в изобилии, и счастливы те,

кому открыто это зрелище.

Среди многих живых существ, которые ее населяют, есть и люди:

одни живут в глубине суши, другие - по краю воздуха, как мы селимся по

берегу моря; третьи - на островах, омываемых воздухом, невдалеке от

материка. Короче говоря, что для нас и для нужд нашей жизни вода,

море, то для них воздух, а что для нас воздух, для них - эфир. Зной и

прохлада так у них сочетаются, что эти люди никогда не болеют и живут

дольше нашего. И зрением, и слухом, и разумом, и всем остальным они

отличаются от нас настолько же, несколько воздух отличен чистотою от