Платон

Ф е д о н

душ еще до нашего рождения, и, видимо, если

нет одного, то нет и другого?

- По-моему, это совершенно необходимо, Сократ, - ответил Симмий.

- И какое прекрасное прибежище находит наше рассуждение в том, что

одинаково существуют и души до рождения, и те сущности, о которых ты

говоришь! Для меня, по крайней мере, нет ничего более очевидного: да,

все эти вещи безусловно и неоспоримо существуют - и прекрасное, и

доброе, и все остальное, о чем ты сейчас говорил. Что до меня, мне других

доводов не надо!

- А как быть с Кебетом? - спросил Сократ. - Нужно ведь и его

убедить.

- Я думаю, и ему этого достаточно, - сказал Симмий, - хотя нет на свете

человека более упорного и недоверчивого. И все же, я думаю, он вполне

убедился, что душа наша существовала до того, как мы родились. Но будет

ли она существовать и после того, как мы умрем, - продолжал он, - это и

мне, Сократ, представляется еще не доказанным. Еще не опровергнуто

опасение большинства, о котором говорил Кебет, что со смертью человека

душа немедленно рассеивается и ее существованию настает конец. В самом

деле, пусть даже она возникла и образовалась где-то в ином месте и

существовала прежде, чем войти в человеческое тело, - разве это мешает ей,

после того как она наконец войдет в тело, а затем избавится от него, погиб-

нуть и разрушиться самой?

- Ты прав, Симмий, - заметил Кебет. - Я бы сказал так: доказана

только половина того, что нужно, а именно что наша душа существовала

прежде, чем мы родились. Надо еще доказать, что и когда мы умрем, она

будет существовать ничуть не хуже, чем до нашего рождения. Иначе

доказательство останется незавершенным.

- Оно уже и теперь завершено, Симмий и Ке-

бет, - возразил Сократ, - если вы потрудитесь соединить в одно два

доказательства - это и другое, на котором мы сошлись раньше, то есть что

все живое возникает из умершего. Раз наша душа существовала ранее, то,

вступая в жизнь и рождаясь, она возникает неизбежно и только из смерти,

из мертвого состояния. Но в таком случае она непременно должна

существовать и после смерти: ведь ей предстоит родиться снова. Значит,

то, о чем вы говорите, уже доказано. И все же, мне кажется, и ты, и

Симмий были бы не прочь углубить это доказательство потому, что

испытываете детский страх, как бы и вправду ветер не разнес и не рассеял

душу, когда она выходит из тела, - в особенности если человеку выпало

умирать не в тихую погоду, а в сильную бурю.

Кебет улыбнулся.

- Ну что ж, Сократ, - сказал он, - постарайся переубедить трусов. А

впрочем, не то чтобы мы сами трусили, но, пожалуй, сидит и в нас какое-

то малое дитя - оно-то всего этого и боится. Постарайся же его

разубедить, чтобы оно не страшилось смерти, точно

буки.

- Так ведь над ним придется каждый день произносить заклинания, пока

вы его совсем не исцелите, - сказал Сократ.

- Но где же нам взять чародея, сведущего в таких заклинаниях, если ты,

Сократ, нас покидаешь?

- Греция велика, Кебет, и, конечно, сведущие люди найдутся. А

сколько племен и народов кроме греков! И в поисках такого чародея вам

надо обойти их все, не щадя ни денег, ни трудов, ибо нет на свете ничего, на

что было бы уместнее потратить деньги. Надо поискать и среди вас самих:

мне кажется, вы не так легко найдете человека, который сумел бы

исполнить эту задачу лучше вашего.

[Аргумент третий: самотождество идеи (эйдоса) души]

- Мы сделаем, Сократ, как ты говоришь, - сказал Кебет.

- Но вернемся к тому, от чего мы отвлеклись, если ты не против.

- Нисколько не против, наоборот!

- Прекрасно.

- Вот какой вопрос нам нужно задать себе, по-моему, - сказал

Сократ. - Чему свойственно испытывать это состояние, то есть

рассеиваться, и каким вещам оно грозит, и за какие, напротив, можно не

опасаться? Потом нужно рассудить, куда отнести душу, и уж в

зависимости от этого страшиться за нашу душу или быть за нее

спокойным.

- Да, верно ты говоришь.

- Не правда ли, рассеянию подвержено все составное и сложное по

природе - оно распадается таким

же образом, как прежде было составлено? И если

только вообще возможно этой участи избежать, то

лишь в одном случае: когда вещь оказывается несоставной?

- Я думаю, так оно и есть, - сказал Кебет

- Скорее всего можно предполагать, что несоставные вещи - это те,

которые всегда постоянны и неизменны, а те, что в разное время

неодинаковы и неизменностью вовсе не обладают, - те составные.

- По-моему, так.