Гюстав Лебон

Психология народов и масс (Часть 1)

показывает, что хотя последние обращаются к самым просвещенным умам, но

устанавливаются они только мало-помалу и с трудом. В наше время, когда все идет

так быстро, и притом в сфере исследований, где не говорят уже ни страсти, ни

интересы, для установления основной научной идеи требуется не меньше двадцати

пяти лет. Наиболее ясные, наиболее легкие для доказательства идеи, которые

должны были давать меньше всего поводов для споров (например, идея

кровообращения), потребовали не меньше времени.

Будет ли это научная, художественная, философская, религиозная, одним словом,

какая бы то ни была идея, распространение ее совершается всегда одинаковым

способом. Нужно, чтобы она сначала была принята небольшим числом апостолов,

которым сила их веры или авторитет их имени дают большой престиж. Они действуют

тогда более внушением, чем доказательствами. Не в достоинстве какого-нибудь

доказательства следует искать существенные элементы механизма убеждения. Внушают

свои идеи престижем, которым обладают, или обращаясь к страстям, но нельзя

произвести никакого влияния, если обращаться только к разуму. Массы не дают себя

никогда убеждать доказательствами, но только утверждениями, и авторитет этих

утверждений зависит от того обаяния, каким пользуется тот, кто их высказывает.

Когда апостолы успели уже убедить небольшой кружок своих учеников и образовали

таким образом новых апостолов, новая идея начинает входить в область спорного.

Она сначала поднимает против себя всеобщую оппозицию, потому что сильно задевает

много старых и установленных вещей. Апостолы, се защищающие, естественно,

возбуждаются этой оппозицией, убеждающей их только в их превосходстве над

остальными людьми, и они защищают с энергией новую идею нс потому что она

истинна, чаще всего они ничего этого не знают, но просто потому, что они ее

приняли. Новая идея тогда все больше и больше обсуждается, т.е. в

действительности принимается без оговорок одними и отвергается без оговорок

другими. Обмениваются утверждениями и отрицаниями и очень немногими аргументами,

так как они не могут служить единственными мотивами принятия или отвержения

какой-нибудь идеи для громадного большинства людей, как мотивы чувства, в

которых рассуждения не могут играть никакой роли.

Благодаря этим всегда страстным дебатам, идея прогрессирует очень медленно.

Новые поколения, видя, что она оспаривается, склонны принять ее в силу одного

того, что она оспаривается. Для молодежи, всегда жаждущей независимости, полная

оппозиция принятым идеям представляет самую доступную для нее форму проявлять

свою оригинальность.

Итак, идея продолжает расти и скоро она уже не будет нуждаться ни в какой

поддержке. Ее распространение теперь станет совершаться повсюду одним только

действием подражания, путем заражения, способностью, которой люди вообще одарены

в той же степени, как и человекообразные обезьяны.

С того времени, как вмешался механизм заражения, идея вступает в фазу,

приводящую се быстро к успеху. Общественное мнение принимает ее скоро. Она

приобретает тогда проникающую и непреодолимую силу, покоряющую ей все умы,

создавая, вместе с тем, специальную атмосферу, общую манеру мышления. Как тонкая

пыль, проникающая всюду, она проскальзывает во все понятия и умственные продукты

известной эпохи. Идея и выводы из нее составляют тогда часть того запаса

наследственных банальностей, который навязывается нам воспитанием. Она

восторжествовала и вошла в область чувства, что впредь ее ограждает на долгое

время от всяких посягательств.

Из различных идей, руководящих цивилизацией, одни, относящиеся, например, к

искусству или к философии, остаются в высших слоях; другие, особенно относящиеся

к религиозным и политическим понятиям, спускаются иногда в глубину масс.

Последние доходят туда обыкновенно сильно искаженными, но когда им уже удалось

туда проникнуть, то власть, какую они имеют над первобытными, неспособными к

рассуждению умами, громадна. Идея представляет собой тогда что-то непобедимое, и

ее следствия распространяются со стремительностью потока, которого не может

удержать никакая плотина. Тогда-то и вспыхивают те великие события, которые

создают исторические перевороты и которые могут совершить одни только массы. Не

учеными, не художниками и не философами основывались новые религии, управлявшие

миром, ни те громадные империи, которые простирались от одного полушария до