Генисаретский О.И.

Лекция на Скамейке ШКП 1998 года

оказался загнанным в область искусствоведения, где меня лишили возможности - присудили мне степень доктора философских наук, так что я оказался записным искусствоведом, я доктор искусствоведения.

А далее судьба моя складывалась так, что я оказался в стенах очень закрытого и как выяснилось позже, достаточно элитарного учебного заведения, московского физико-технического института. Московский физтех был создан специально в ведомственном порядке для создания и реализации атомного проекта. И там совершенно непонятным для мен образом, и это я до сих пор выяснить не могу, было принято такое решение, что во внутренние дела этих людей не лезть. Поэтому степень интеллектуальной, философской и прочей свободы, царившей в стенах этого заведения я смог оценить только кончив его и проработав лет пять или семь 'на воле', что называется. Вспоминая о том, о чем студентом имел возможность говорить, я до сих пор поражаюсь, как это было возможно. Однажды кем-то было принято такое решение или так сложилось, что это стало предельно интеллектуально свободно.

И это физико-техническое образование создало вот тот посыл к занятию проектированием, так сказать технологический посыл. Особенность такого рода мысли - это ведь инженерное образование - это проектное отношение ко всему. Это было время, когда была популярна кибернетика, как первая такая более-менее свободная концептуальная дисциплина, кибернетикой тогда было принято осмыслять абсолютно все: от действи клетки, как простейшего живого существа, до общества - до обратной связи, реальности управления в обществе, культуре, где угодно. Т.е. мыслить об этом всем и осуществлять ко всему этому инженерное проектное отношение. Кстати сказать слово 'инженерия' этимологически соотносится с воображением. Единица инженерии - это замысел, проект - т.е. замысел, выраженный на каком-то специальном техническом языке. Проект - это есть ни что иное, как замысел, замысел, потом как-то артикулированный и как-то реализованный.

Когда мы доучились почти до конца, и нужно было выбирать тему дипломной работы, мой научный руководитель с кафедры теоретической кибернетики велел, точнее предложил нам заняться - так, попросту: 'Займитесь, пожалуйста, проблемой образования.' Ни больше, ни меньше. Ну вот с этой самой кибернетической точки зрения. Мы в это врем ходили с моим другом на мехмат на тематические <...>, который отличился постановкой вопроса о единственности натурального ряда. До сих пор поражаюсь воображению человека, который мог помыслить себе, что натуральный ряд не единственен. Казалось бы - раз, два, три, четыре, пять - вот их, натуральных рядов, может быть много.

И вот там, на механико-математическом факультете висела ма-аленька такая фигня, на которой было написано, что в среду в институте психологии на проспекте Маркса состоится лекция некого Лефевра (я уж не помню, на какую тему), руководитель семинара - Г.П. Щедровицкий. Так мы оказались в лапах, в цепких объятиях Георгия Петровича. Мы подошли к нему с Александром и сказали, что нам велели заниматьс проблемой образования. И он на это рассказал нам притчу, котора определила мою дальнейшую судьбу. Он сказал так: 'Представьте себе, что вам нужно вырыть Каракумский канал. Ну, что вы будете делать? Так, для того, чтобы вырыть Каракумский канал, нужны экскаваторы. Дл того, чтобы иметь экскаваторы, нужны заводы, которые производят экскаваторы. Чтобы заводы производили экскаваторы, нужно создать проект экскаватора. Чтобы создать проект экскаватора, нужно знать сопротивление материалов...' Как вы догадываетесь, это редукция дошла потом прямо до методологии, потому что: как проектировать то, что потом-потом-потом-потом приведет к рытью этого канала, может сказать только методолог.