Генисаретский О.И.

Лекция на Скамейке ШКП 1998 года

же эта тема выражаетс словами о модернизации психологического. Во всяком случае мы имеем здесь дело с очень определенным <... >. До какого-то момента трансляция определенной области культуры знания и опыта душевного происходит в форме традиций т.е. оестествленным или как бы естественным образом. Вот люди говорят и обучают друг друга языку тоже естественным образом, они воспроизводят род человеческий в дедовском стиле. Как-то само собой, как крапива в огороде, человечество произрастает. И вот в какой-то момент происходит то, о чем я говорил - открывается новый тип зависимости, привходящих обстоятельств человеческого существования. Рефлектируется наличие какого-то типа связи, описывается грамматически язык, например, и поскольку в нем уже элементная база выделена, разные слои морфологии разделены, от фонетики до целых текстов, появляется возможность учить этому регулярным образом, т.е. в школе, появляется реальность преподавания. От простого перетекания во времени мы переходим к рефлектированному традиционализму. И разумеется третий шаг в этом направлении - осознание возможности проектного подхода к этой реальности. Появляется язык эсперанто, или кто-то мечтает о всемирном всеобщем языке, который позволит преодолеть эту вавилонскую разноголосицу человеческую.

Появляется генетика, беспокойный монах Георг Мендель, вместо того, чтобы молиться в своей часовне, начинает растить бобы, начинает заниматься селекцией, открывает генетику, а за генетикой при техническом отношении ко всему появляется генная инженерия, и вот уже на наших восхищенных глазах блеет овечка Долли, ставшая героиней прошлого года. Появляется технология клонирования, которая грозит или обещает радикальнейшим образом изменить всю систему родства, котора является первоосновой человеческого существования. Короче говоря, все, имеющее отношение к культуре, в том числе и все, относящееся к человеческим реальностям, в принципе подлежит (как подлежащее) к такому проектному отношению и может быть (часто так и происходит) модернизироваться, переводиться на проектную, плановую, управляемую основу.

Тогда возникает естественный вопрос, возникает он каждый раз, при каждой измене рефлектированному традиционализму: что же происходит с той самой предыдущей традицией, с тем естественным состоянием, которое предшествовало этому рефлективному и проектному отношению к реальности? Представители сильной проектности каждый раз утверждают, что полностью сохраняются все возможности, сохраняется тот образ жизни и образ мысли, который предшествовал применению рефлективного технологического подхода. Более того, повышается эффективность деятельности с этим. Но вот тут-то проходит самый странный и самый необычный край, потому что как отвечают представители слабой проектности или просто консерваторы, что появление новой элементной базы в каждом новом цикле проектирования это есть смена и среды существования и способа его, и ценностей, и целей, и поэтому возникает вторичная экологическая проблематика воссоздания и сохранения.

Поэтому для меня эта тема одновременно гуманитарных технологий и, как нас научил выражаться Дмитрий Сергеевич Лихачев, экологии культуры. Сохранение ценностей, сохранение каких-то образов жизни, ну и естественно возникает тут вопрос некоей обобщенной экологической этики. Зачем нужно сохранять того горного орла, который еще живет где-то там на Эльбрусе? Или лошадь Пржевальского, которая как известно, народнохозяйственного значения не имеет? Ответ только один, что не нами это создано, и вообще разнообразие структурных форм в том числе живого, структурных форм культурного и прочего бытия - это есть ресурс и резерв человеческого существования. Это должно быть сохранено по достоинству сущего, что оно вот есть. А вовсе не потому, что оно эффективно или неэффективно.