Лобсанг Рампа

Жизнь С Ламой

открыл дверцу моей клетки, и я скользнула на руки к Франсуа. Он поцеловал меня, а я одарила его одним из самых лучших своих способов лизания, так что, когда я вновь сидела в своей клетке, на глазах у Франсуа блестели слезы.

— Мэм, — обратился ко мне мой черный смотритель, — вам действительно удалось потрясти его. Теперь, бьюсь об заклад, вы будете кушать очень и очень хорошо.

Мой смотритель мне нравился, ведь у нас обоих были черные лица. Но, видно, приятные события в моей жизни — вещь преходящая. Два дня спустя мы переехали в другой американский город, и там почти все время я проводила в какой-то подземной келье.

В течение нескольких лет моя жизнь текла совершенно однообразно. Я уже привыкла рожать котят, которых у меня забирали всякий раз еще до того, как они отвыкнут от моего молока.

Наконец мсье ле Дюка вновь отозвали во Францию. И опять меня накачали лекарствами так, что я ничего не помнила до того момента, как разбитая и больная проснулась в аэропорту Ле-Бурже. Вопреки моим ожиданиям, возвращение домой оказалось весьма печальным. Мадам Альбер-тин уже не было — она умерла за несколько месяцев до нашего приезда. Старую Яблоню срубили, а сам Дом подвергся значительным переделкам.

Несколько месяцев я безутешно бродила по усадьбе; за это время я успела подарить миру несколько детенышей, которых, как всегда, у меня отобрали раньше, чем я была к этому готова. Постепенно со здоровьем становилось хуже и котята все чаще рождались мертвыми. Мне начало, изменять зрение, и я научилась определять дорогу «на нюх». Я все чаще вспоминала кота Тонг Фа, которого убили, поскольку он был старым и слепым.

Прошло уже два года с момента нашего возвращения из Америки. Мадам Дипломат решила отправиться в Ирландию, чтобы присмотреть себе там подходящий дом. Мне также предстояло ехать с ней, поскольку в голову мадам втемяшилась идея, что я принесла ей счастье (хотя это никак не изменило ее отношение ко мне).

И вновь меня отвезли куда-то и вкололи снадобье, и на какое-то время Жизнь перестала существовать для меня. Прошло довольно много времени, прежде чем я очнулась в обитой чем-то мягким коробке. Дом показался мне странным. В небе раздавался неумолкающий гул самолетов. Запах дыма от горящих брикетов торфа резко щекотал мои ноздри, и я чихнула.

— Она проснулась, — раздался глубокий голос с ирландским акцентом.

Что произошло? Где я? Меня охватила паника, но я была слишком слаба, чтобы хотя бы пошевелиться. Только позже, услышав разговоры людей вокруг и кое-что узнав от аэропортовского кота, я полностью представила себе ситуацию.

Самолет приземлился в ирландском аэропорту. Грузчики выносили багаж из багажного отсека лайнера.

— Эй, Падди! Тут валяется старая дохлая кошка! — крикнул один из них. Падди, бригадир грузчиков, подошел, с тем чтобы посмотреть.

— Позовите Инспектора, — коротко бросил он. Грузчик заговорил в свою рацию, и вскоре на арене появился Инспектор из Отдела ветеринарного контроля. Коробку, в которой находилась я, открыли; меня из нее аккуратно вынули.

— Разыщите ее владельца, — распорядился Инспектор, а сам пока занялся моим осмотром.

Мадам Дипломат, вне себя от гнева, направилась к группке людей, обсуждавших, как поступить со мной. Она уже было начала напыщенно рассказывать им о том, сколь важной персоной она является, но тут Инспектор осадил ее.

— Кошка мертва, — резко сказал он, — и причина ее смерти в преступной жестокости и отсутствии ухода. Она беременна, а вы накачали ее всякой дрянью, чтобы избежать карантина. Это серьезное правонарушение.

Тут мадам Дипломат начала всхлипывать, причитая, что если ее накажут, то это самым ужасным образом повлияет на карьеру ее мужа. На мгновение Инспектор закусил губу; затем, внезапно найдя решение, произнес:

— Животное мертво. Подпишите официальный документ, позволяющий нам избавиться от трупа, и на этот раз будем считать, что инцидент исчерпан. А на будущее я бы вам посоветовал НИКОГДА больше не держать кошек

Мадам Дипломат подписала предложенный отказ и, фыркнув, удалилась.

— Все в порядке, Брайан, — сказал Инспектор. — Избавьтесь от тела.

Он ушел, и тогда один из грузчиков вновь положил меня в коробку и унес. Откуда-то издалека я слышала шорох выкапываемой земли, позвякивание металла о камешки — вероятно, заступ встречал на пути препятствия. Меня взяли на руки, и я услышала голос, казавшийся мне бесконечно далеким:

— Слава Создателю! Она жива!