Харуки Мураками

Охота на овец (Часть 2)

наверное, он потирал руки. И наконец глубоко вздохнул:

- О подруге твоей я, по-возможности, вообще не хотел разговаривать. Она просто не входила в мои расчеты.

- Не входила в расчеты?

- Ну да. Я-то устраивал вечеринку, как говорится, для своих. Чтобы это касалось только нас с тобой, понимаешь? И вдруг появляется она... Нам не следовало втягивать ее в эту кашу. Как ты заметил, у этой девочки - сверхъестественные способности. Особый дар притягивать к себе редкие случайности и неординарные события. Но в таком месте, как это, ей появляться было нельзя. Для ее способностей здесь оказалось слишком высокое напряжение...

- Что с ней случилось?

- Сама-то она в порядке. Жива-здорова... Вот только тебя ей, пожалуй, привлечь будет больше нечем. Жаль, конечно...

- Но почему?!

- Кое-что в ней самой исчезло. Сгорело внутри...

Я молчал, ошарашенный.

- Я знаю, это тяжело, - продолжал Крыса. - Но рано или поздно оно все равно сгорело бы. Как сгорало десятки раз и у тебя , и у меня, и у всех девчонок, что были с нами когда-то...

Я молча кивнул.

- Я скоро пойду, - сказал Крыса. - Мне нельзя здесь долго... Я думаю, где-нибудь мы еще обязательно встретимся, а?

- Да, конечно... - пробормотал я.

- Хорошо бы - там, где солнце светит, и лето в самом разгаре, - добавил он. - И напоследок - просьба... Завтра утром установи стрелки часов на девять ноль-ноль. Потом отодвинь часы от стены - и сзади на корпусе увидишь четыре провода. Соедини их: красный - с красным, зеленый - с зеленым. Ровно в половине десятого выходи из дома и спускайся с гор. Ровно в двенадцать один мой старый знакомый заглядывает ко мне на чай... Идет?

- Хорошо, я все сделаю.

- Все-таки я рад, что мы с тобой повстречались!..

Тишина в последний раз обняла нас обоих.

- Прощай! - сказал Крыса.

- Увидимся, - сказал я в ответ.

Закутавшись в одеяло, я закрыл глаза и весь обратился в слух. Ступая по полу так, словно ботинки его были абсолютно сухими, Крыса прошел через комнату к выходу и распахнул парадную дверь. Гостиную сразу заполнило ледяным воздухом. Ветра не было; воздух просто пропитался жутким холодом, и все.

Крыса распахнул дверь и долго стоял, не двигаясь, в дверном проеме. Он стоял и смотрел непонятно на что - не на пейзаж снаружи, не внутрь комнаты и не на меня, а на что-то совсем другое. Может, на дверную ручку, может - на собственные ботинки. Он постоял так - и, словно захлопывая ворота Времени, с мягким щелчком затворил за собою дверь.

И осталась одна тишина. Тишина - и ничего больше.

13. КРАСНЫЙ ПРОВОД, ЗЕЛЕНЫЙ ПРОВОД. ОХРИПШИЕ ЧАЙКИ.

Крыса сгинул, и вскоре невыносимый озноб охватил мое тело. К горлу подкатывала тошнота, но сколько я ни бегал в туалет проблеваться, ничего, кроме натужного кашля, наружу не выходило.

Я поднялся в спальню, кое-как стянул с себя свитер и рухнул в постель. Озноб пришел вместе с жаром. Очень скоро одеяло и простыни пропитались потом, хоть выжимай, и ледяная влажная масса облепила меня с головы до ног.

- Часы заведи на девять... - шепчет мне кто-то навязчиво в самое ухо. - Красный провод - к красному проводу... Зеленый - к зеленому... А в полдесятого уходи отсюда...

- Ты не волнуйся, - бубнит Человек-Овца. - Все будет в полном порядке...

- Все клетки постепенно переродятся, - убедительным тоном произносит моя жена. В левой руке у нее - белая сорочка с прозрачными кружевами.

Голова совершенно бессознательно мотается из стороны в сторону. Амплитуда колебания головы - от десяти до пятнадцати сантиметров...

Красный провод - к красному проводу... Зеленый - к зеленому...

- Я смотрю, ты ничегошеньки не понимаешь, - сокрушается моя подруга. Я и в самом деле не понимаю уже ни черта.

Я слышу, как шумят волны - тяжелые, зимние. Море - свинцового цвета, волны по краю - как кружевной воротник у платья девчонки... Окоченевшие чайки.

Я - один в зале запертого снаружи Океанариума. Несколько китовых пенисов, выстроенные в ряд, глядят на меня с витрины. Невыносимо душно. Нужно срочно открыть окно...

- Нельзя, - говорит водитель черного автомобиля. - Если один раз открыть, то обратно уже не закроешь. И тогда мы все просто погибнем...

Кто-то все-таки открывает окно. Нечеловеческий холод. Слышно, как кричат чайки. Их охрипшие резкие голоса раздирают мне душу в клочья.

- Вы еще помните, как зовут вашу кошку? - обращается ко мне Водитель.

- Селедка, - отвечаю я.

- Нет, не Селедка! - говорит он. - Имя вашей кошки уже поменялось! Имена, знаете ли, имеют свойство постоянно меняться. Ведь и вы сами уже не знаете, как вас зовут, не так ли?