Кэрролл Ли, Тоубер Джен

Дети Индиго - 2 (Часть 1)

большой картины, Не добивайтесь ничего силой, не оказывайте давления, иначе ребёнок ещё больше замкнётся в себе.

По возможности, избегайте применения лекарств (нашу дочь они чуть не погубили).

Помните, что они все ещё дети. Вообще говоря, им просто хочется жить «нормальной» жизнью — во всяком случае, именно сейчас. И мы им по-прежнему очень нужны.

Закари и Тайлер

Робин Роуни

«Я мать-одиночка, у меня двухлетние мальчики-близнецы. Оба они, конечно же. Индиго, и у обоих проявляется много типичных симптомов СНВ и СНВГ.

Только что, меньше чем за два дня, я прочитала «Дети Индиго». Никакими словами не выразить ту благодарность, какую я испытываю к вам за то, что вы написали этот просветляющий шедевр! Я читала его просто запоем!

Хочу рассказать две истории о своих «ангелочках». Первый год после появления мальчиков на свет мы втроём жили в одной спальне в доме моих родителей (слава Богу, что они были рядом).

У каждого малыша была своя колыбель, а у меня — кровать. В тот год они практически никогда не спали ночью, так что я из тех мам, которые вечно недосыпали и страдали депрессией.

Однажды ночью, когда я уже успела в очередной раз нареветься, я лежала в постели и смотрела, как спят мои малыши. Вдруг Закари громко расхохотался. Он смеялся так заливисто, что я не сомневалась, что мои родители сейчас тоже проснутся.

Я заглянула в колыбель и увидела, что над ним парит яркий золотистый лучик. Я была ошарашена. Тут он затих, и я подошла поближе, чтобы лучше разглядеть этот странный луч. Но свет уже погас, а Зак крепко спал с улыбкой до ушей.

Это была улыбка существа, которое знает всё, что только можно знать, — улыбка умиротворённости. Как ни парадоксально, так улыбался мальчик, который и секунды не сидит на одном месте, он всегда в движении.

Что до Тайлера, то он «видит». Помню, однажды, когда ему было года полтора, я помогала ему выбраться из машины на стоянке у супермаркета. Он глянул на припаркованную рядом машину, ткнул пальцем и сказал: «Ангел».

Он увидел ангела на заднем сиденье той машины. Мне поразило, что он знает само слово «ангел» — не говоря уже о том, что умеет его произносить!

На протяжении следующего года он довольно часто показывал пальцем на ангелов (обычно в других машинах). Ангелы снятся ему до сих пор — а порой он и себя видит во сне ангелом. Какое чудо!

Судьба благословила меня двумя прекрасными и бесценными подарками. Они — мои ангелы!

Спасибо вам ещё раз. Я до конца жизни буду благодарна вам за эту книгу».

Мы уже говорили, что получаем много писем. Конверт со следующей историей всегда оставался на самом верху большой стопки, и мы точно знали, что непременно включим этот рассказ в новую книгу.

Над таким рассказом едва ли посмеются даже скептики, ведь речь пойдёт о борьбе ребёнка за жизнь и о том, что чувствовала при этом его мать.

Бывают ли на свете чудеса? Понимают ли Индиго, какие подвиги совершают? Не меняется ли мир, к которому привыкли врачи, на новую реальность, творимую силой Индиго?

Прочитав этот рассказ, вы от всей души восславите Детей Индиго — и родителей, которые их растят.

Мамочка, она не умрёт!

Салли Донован

«18 марта 1992 я в одночасье превратилась в гордую и в то же время исполненную благоговейного страха мать ребёнка Индиго. Конечно, в ту пору я об этом ещё не догадывалась. О феномене Индиго мне довелось узнать лишь через шесть с половиной лет, но, оглядываясь назад, я понимаю, что все признаки были налицо.

Уже через несколько минут после появления на свет дочка дала мне понять, какое имя ей больше понравится. У меня были приготовлены три варианта, и когда врачи приложили малютку к моей груди, я попросила её подсказать мне, какое имя выбрать.

Я предложила ей помигать своими огромными младенческими глазками; один раз — да, два раза — нет.

«Молли?» — Глаза быстро мигнули дважды. «Тейлор?» — Опять два раза. «Мерфи?» — Один раз.

Так и назвали: Мерфи. Говорить она начала поздно, в два с половиной года. Я имею в виду — говорить по-английски.

До этого она много болтала. В возрасте от года до полутора она частенько выдавала целые тирады, которые нам казались сущей тарабарщиной, однако сама она внимательно вслушивалась в свои слова — выдерживала ритм и так далее.

Глядя ей в глаза, я готова была поспорить, что она пытается нам что-то рассказать и сама дивится тому, что мы ничего не понимаем.