были ОРФИКИ. Свое учение они
возводили к мифическому певцу Орфею, которому приписывали свои книги
и гимны.
Орфей - сын Оагра и музы Каллиопы, легендарный фракийский
певец и пророк. Мифов о нем существует множество: он спускался в
Подземное царство за своей возлюбленной Эвридикой, мог укрощать
песнями диких зверей и перемещать деревья и скалы. После гибели
Орфея его голову, брошенную в реку Гебр, принесло течением к
Лесбосу, где она стала местным оракулом.
У них были свои школы. В частности, в Афинах в VI в. до н. была
такая школа, возглавлявшаяся Ономакритом. Однако больше было бродячих
жрецов, называвшихся орфеотелестами. Они ходили по городам и селам,
объявляя изречения оракулов, продавая Книги Орфея и Мусея, и посвящая
желающих в орфические таинства. Сами они соблюдали множество строгих
правил, ведя аскетический образ жизни.
Сегодня у нас под аскезой понимается отказ от материального
ради духовного. Однако слово 'аскеза' ('askhsis) собственно
означает тренировку, так что античный аскет - это тот, кто
приобрел некие навыки, преимущественно практические, нужные для
достижения определенной цели, например, состояния медитации или
экстаза, то есть человек, в нашем понимании скорее
соответствующий йогу.
Космогония орфиков, в отличие от общепринятой у греков, носила
черты Востока:
Из яйца, брошенного в воду, родился Фанет (Фанеш), божество
солнечного света и годового цикла. Его изображали окруженным змеей и
12 знаками Зодиака, как Эона и Митру.
Из Воды и Земли родилось нечто Третье, и 'это был Змей с
головами быка и льва, между которыми было лицо бога. Имя его было
Хронос Агераос (Нестареющее Время)' - уже знакомый нам сатурнический
образ. А сопровождали его Ананке-Судьба и Адрастея-Мстительница.
Но особенно орфики почитали Диониса.
Образ Диониса, связанный с культом плодородия, очень сложен.
Прежде всего Дионисов было два, позже слившихся воедино: 1) всем
известный Дионис-Вакх, покровитель виноделия, но он же и демон
Азазел, и 2) гораздо более древний Дионис-Загрей, великий охотник,
сын Змея. Если первый в конце попал на Олимп, то второй погиб
примерно так же, как Орфей, и в своих мистериях орфики, конечно,
больше имели в виду второго.
О том, как благостный демон (ангел) Азазел захотел стать
божеством, рассказывается в апокрифической книге Еноха. Азазел
научил мужчин делать мечи, ножи, щиты, а женщин - зеркала и
браслеты. Таким образом Дионис-Вакх, хоть и косвенно,
оказывается очередным 'культуртрегером', родственным тому же
Еноху, Оанну или самому Гермесу Трисмегисту.
Дионис-Загрей же, помимо прочего, был сыном Персефоны,
богини Подземного царства, нашедшей способ преодолевать порог
смерти (ср. о рыбе, преодолевающей очередной порог, у
суринамцев, лекция 6): так в одном образе слились категории
рождения, плодородия и смерти.
В целом Дионис стал символом освобождения от оков Закона
(своеобразный анти-сатурнический бунт), от преграды, отделяющей
человеческое 'Я' от окружающего его мiра (ср. араб. хаджаб, лекция
8). Это - чувство, интуиция, эмоция в чистом виде, слияние духа и
тела, путь к обожению через расслабление, 'групповая терапия',
восточный путь единения с Абсолютом (объ-единение, ср. solidaire у
Камю). Вот чему учили своих адептов орфики. Заметим, что они,
разумеется, считали Диониса богом, но у нас с вами речь давно уже
идет о культурном архетипе Диониса. В этом смысле 'путь Диониса'
можно описать как освобождение от Сатурна через Венеру и Юпитер (или,
в новейшей традиции, Плутон).
Как писал Владимир Шмаков, это 'экстаз, и он уносит душу на
крыльях сладостного безумия в причудливые чертоги Любви, где в
миг высочайшего напряжения... она одновременно испивает и кубок
Смерти, сгорает в этих пламенных объятиях' (Шмаков В. Основы
пневматологии. Киев, 'София', 1994).
Но был и другой путь к обожению, тоже хорошо известный грекам.
Его связывают с образом Аполлона, солнечного бога. Но это не
Солнце-Митра, жизнедатель для всех, а Солнце-Аполлион, губитель,
только уже не для всех, а лишь для избранных им же (`ap-ollyw,
сначала 'отобрать'), бог гармонии - помните у Пушкина: 'пока не
призовет поэта к с в я щ е н н о й ж е р т в е Аполлон...' -
тут не поэт приносит жертву богу, а его самого приносят в жертву.
Это - абсолютизация преграды-хаджаба,