полтора века. Я имею в виду, впрочем, только образованные круги, в
народе-то вера в чудеса никогда не умирала.
Открытие Урана (1784) совпало с началом нового периода в истории
эзотеризма. В конце XVIII и особенно в XIX веке оккультизм возродился
с новой силой в результате философских исканий членов многочисленных
тайных обществ (розенкрейцеры, иллюминаты, масоны), практической
потребности ученых-естественников, гл.об. врачей (Месмер, Галль,
Ганеман), и 'открытия' европейцами восточных и своих собственных
древних учений, переработанных на новом теоретическом уровне
(хиромантия, спиритизм, теософия).
Путем многих проб и ошибок оккультисты искали путь к
объединению древних, во многом устаревших теорий с данными
современной им науки. При этом каждое маленькое общество
вырабатывало свой понятийный язык. Различие между этими языками
дает о себе знать и сейчас. Беда еще в том, что оккультизм
подталкивал их к политике. Эзотерический взгляд на мiр есть
философия человека, свободного от каких бы то ни было
предрассудков, и начинающие изучать ее часто путали духовное
освобождение с социальным. Достаточно вспомнить русские союзы
декабристов, возникшие на основе масонских лож. Но о масонах
речь пойдет особо.
Так или иначе, к концу XIX века оккультизм в основном сложился
как цельное и вполне научно обоснованное мiровоззрение. За весь
девятнадцатый век вообще было сделано очень много - во всех областях
развития оккультизма. Появилось много новых дисциплин. Однако эпоха
fin de siecle ('конца века') и последовавшее за ним двадцатилетие
войн и революций снова смешали все карты. Сначала оккультизм стал
модой, после чего, естественно, появилось множество откровенных
обманщиков и шарлатанов, и дело кончилось тем, что оккультизм
перестали воспринимать всерьез. Над ними стали насмехаться. Даже
Ярослав Гашек в 'Похождениях бравого солдата Швейка' вывел
повара-оккультиста Юрайду. Увлекаться оккультизмом стало для
образованных людей зазорным.
В 20-е - 30-е годы начался новый, на сегодняшний день последний
этап в развитии эзотеризма. Слово 'оккультизм', ставшее
уничижительным, было забыто, и названия подбирались новые.
Оправилось от ударов судьбы Теософское общество, созданное
Еленой Блаватской. В Швейцарии д-р Рудольф Штайнер основал 'храм'
антропософии. В Америке возник Институт парапсихологии, в России -
целое научное направление по исследованию возможностей человека
(Бехтерев). Нацисты в Германии попытались поставить себе на службу
астрологов и ясновидящих. В Англии под именем 'Серебряной звезды'
возродился орден 'Золотой зари', основанный в конце XIX в., и так
далее.
Самые умные из власть предержащих начали осознавать ценность
эзотерической науки. Все исследования, могущие хоть как-то повлиять
на расстановку сил в мiре или на престиж государства, стали
субсидироваться - и засекречиваться. До этих пор вся эзотерика,
включая и церковь, на протяжении тысячелетий жила только на свои
доходы и на частные, пусть даже королевские, пожертвования.
В годы второй мiровой войны это развитие замедлилось, многие
эзотерики умерли или погибли. Но сразу после войны оно возобновилось
и быстро пошло вперед. Появились многочисленные общества и
организации, учебные центры, факультеты, издательства и магазины,
стало выходить все больше новых книг и переизданий старых. Появление
компьютеров позволило создать специальные программы и базы данных.
Возникли новые направления и дисциплины, к старым теориям были
найдены новые подходы. И ко всему этому как-то прижилось название
ЭЗОТЕРИКА как некое объединяющее понятие. Сначала оно, естественно,
получило распространение за рубежом, а после крушения социализма - и
у нас.
У нас, правда, эзотерика тогда расцвела махровым цветом, как в
начале века. Но это пройдет, да и уже проходит.
В целом же, несмотря на очевидное признание, эзотерика до сих
пор занимает маргинальное положение, находясь как бы на периферии
общественного сознания. Эзотеризм как философия прежде всего удобен,
потому что помогает объяснить и понять многие вещи, а также
прогнозировать их развитие. То есть требованиям, предъявляемым к
теории, он отвечает (теория, как известно, должна не только
объяснять, но и прогнозировать). Кроме того, его построения красивы,
а красота - еще один признак хорошей теории. Прикладные эзотерические
дисциплины тем более удобны, потому что помогают