славной улице Колумбии.
Вот оно, преимущество крошечных городков — безо всякого усилия с твоей стороны всем всё про тебя известно.
В этом, между прочим, и заключалось намерение новоприбывшего.
Он поднялся к себе в номер, разобрал чемодан — достал оттуда кой-чего из одежды, бритвенный прибор, запасную пару башмаков, витамины, предупреждающие простуду, толстую тетрадь, в которой делал свои записи, и одиннадцать слитков золота весом два кило каждый.
Утомясь от напряжения, от подъёма и от тяжёлого груза, он тотчас уснул, но всё же, сначала припёр входную дверь стулом, хоть и знал, что каждому из 281 жителя Вискоса можно доверять.
А наутро он выпил кофе, оставил у портье одежду, чтобы её выстирали, снова положил в чемодан золотые слитки и двинулся по направлению к горе, высившейся к востоку от деревни.
По дороге увидел он лишь одну местную жительницу — какая-то старуха, сидя у дверей своего дома, проводила его любопытным взглядом.
Он углубился в чащу леса, подождал, пока уши привыкнут к тем звукам, что издавали насекомые и птицы, к шуму ветра в ветвях, лишенных листвы. Он знал, что в этом месте кто-нибудь может за ним незаметно наблюдать, и провел в праздности и бездействии чуть не целый час.
Уверившись, что тот, кто паче чаяния следил за ним, теперь уже ушёл прочь, не узнав ничего такого, о чём можно было бы рассказать соседям, чужеземец выкопал ямку у подножия скалистого валуна, формой напоминавшего букву «У», и спрятал там один из слитков.
Поднялся по склону ещё немного, ещё час просидел, делая вид, будто глубоко погружён в созерцание природы, и увидел другой валун — этот был похож на орла. Он выкопал ещё одну яму и положил туда десять оставшихся слитков.
Первой, кого увидел он на обратном пути в Вискос, была девушка, сидевшая с книгой на берегу одной из тех многочисленных речушек, что на какое-то время образуются в здешнем краю от таянья ледников.
Почувствовав его присутствие, она подняла глаза, но сейчас же снова углубилась в чтение: матушка её, вне всякого сомнения, в своё время внушила ей, что с незнакомцами заговаривать не следует.
Однако, почему бы незнакомцам, попавшим в чужую страну, не попытаться свести дружбу с местными жителями? У них есть на это право, и потому он, подойдя поближе, сказал:
— Добрый день. Жарко нынче не по сезону. Девушка молча кивнула.
— Мне бы хотелось кое-что тебе показать, — настойчиво продолжал тот.
Девушка, как человек воспитанный, отложила книгу, протянула ему руку и представилась:
— Меня зовут Шанталь. По вечерам я работаю в баре той гостиницы, где вы остановились. Я ещё удивилась, что вы не стали ужинать: ведь отель получает свою прибыль не только от сдачи номеров, но и со всего того, что потребляют постояльцы.
Вы — Карлос, приехали из Аргентины, живете на улице Колумбии, весь город уже об этом знает, потому что тот, кто приезжает к нам не в охотничий сезон, привлекает к себе всеобщее любопытство. Лет пятидесяти, волосы с проседью, взгляд человека пожившего и много пережившего.
Что же касается вашего приглашения... Спасибо, конечно, но все окрестности Вискоса я знаю, как свои пять пальцев, так что, скорее уж мне стоило бы показать вам такое, чего вы никогда не видели. Но ведь вы, наверно, очень заняты.
— Мне 52 года, и зовут меня не Карлос, и всё, что написано в регистрационной карточке, — неправда.
Шанталь растерялась, не зная, что на это ответить. А чужеземец продолжал:
— И показать я тебе хочу вовсе не достопримечательности Вискоса, а такое, чего ты не видела никогда в жизни.
Шанталь не раз читала о том, как девушки следовали за незнакомцем в чащу леса, а потом пропадали бесследно. На мгновение охватил её страх, но тотчас исчез, сменившись жаждой приключения.
Да и потом, этот человек ни на что дурное просто не решится — она же только что сказала ему, что весь Вискос знает о нём, пусть даже сведения, которые он дал о себе, не соответствуют действительности.
— А кто вы такой? — спросила она. — Если вы сейчас сказали мне правду, я ведь могу сообщить в полицию, что вы — не тот, за кого себя выдаёте. Разве вам это не известно?
— Обещаю ответить на все твои вопросы, но сначала пойдём со мной. Это недалеко — минут пять ходьбы.