Пауло Коэльо

Дьявол и сеньорита Прим

постоянно ощущая ужас; одни сознают это, другие пытаются не обращать внимания, но все знают, что он — рядом и, в конце концов, овладеет ими».

Может показаться невероятным, но от этих речей чужестранец испытал облегчение — словно чужое страдание приглушало его собственную боль.

С той минуты присутствие демона становилось всё более постоянным. Так продолжалось два года, и от сознания того, что демон полностью завладел его душой, ему не становилось ни грустно, ни весело.

По мере того, как он осваивался в обществе дьявола, он всё чаще пытался расспросить его о природе Зла, но ни разу не получил чёткого и определённого ответа.

«Бессмысленно допытываться, по каким причинам я существую. Если тебе непременно нужно объяснение, можешь сказать самому себе, что я — то наказание, которое определил себе Бог за то, что в минуту рассеяния решил сотворить Вселенную».

И, поскольку дьявол избегал говорить о себе, чужестранец сам принялся отыскивать всё и всяческие упоминания о преисподней.

Он обнаружил, что в священных книгах едва ли не каждой религии говорится о некоем «месте наказания», куда отправляется бессмертная душа человека, при жизни совершавшего преступления против общества. Да, как правило, — именно против общества, а не против личности.

Расставшись с телом, уверяли иные книги, душа переплывает реку, встречает пса и входит в двери, из которых уже не выйдет никогда. Бренные останки человека кладут в могилу, а потому и место, где предстоит страдать его душе, описывается обычно, как царство тьмы, находящееся под поверхностью земли.

А на мысли о том, что там внутри бушует пламя, наводили людей извержения вулканов, и воображение подсказывало, что грешные души пожирает негаснущий огонь.

В одной арабской книге нашёл чужестранец интереснейшее описание загробных мук: покинувшая тело душа должна пройти по мосту, который не шире бритвенного лезвия (куда ведёт он, в книге не говорится); по правую руку от него — рай, а по левую — концентрические круги, ведущие в тёмные глубины земли.

Грешник несёт в правой руке свои добрые дела, а в левой — свои прегрешения, и, в зависимости от того, что перевесит, упадёт он на ту сторону, какую заслужил своей земной жизнью.

В христианском вероучении описывается место, где слышатся плач и скрежет зубовный.

В иудаизме — подземная пещера, где места хватит лишь для определённого числа душ: в тот день, когда ад переполнится, наступит конец света.

Ислам толкует ад, как огонь, который пожирает всех, «если только Всевышний не захочет поступить иначе».

Для индуистов ад никогда не был местом вечного мучения, поскольку приверженцы этой религии верят, что, по прошествии определённого времени, душа перевоплотится, чтобы искупить свои грехи там же, где они были совершены, — то есть, на этом свете.

Тем не менее, и в этой религии существует 21 вид загробных мучений, каждому из которых отведено определённое место в, так называемых, «подземных краях».

Буддисты также различают виды наказаний, которым может подвергнуться душа в загробном мире: восемь адов огненных и восемь ледяных, а сверх того — некое царство, где грешник не чувствует ни жары, ни холода, но обречён вечно испытывать голод и жажду.

Однако, по изобретательности никто не может сравниться с китайцами; они — не в пример прочим, помещавшим ад под землю, — считают, что души грешников отправляются на гору, называемую Малой Железной Изгородью и окруженную другой, Большой Железной Изгородью.

Между ними и располагаются друг над другом восемь больших адов, каждый из которых управляет шестнадцатью малыми, а те, в свой черёд, — десятью миллионами подчинённых им. Китайцы также считают, что легионы демонов и чертей состоят из грешников, уже отбывших срок своего наказания.

Вот и получается, что только они, китайцы, убедительно объясняют происхождение и природу дьяволов — на собственной шкуре испытав, что такое зло, они стремятся перенести его на других, создавая вечный цикл возмездия.

«Вероятно, то же самое происходит и со мной», — сказал сам себе чужестранец, припомнив слова Шанталь.

Услышал их и дьявол, а услышав, осознал, что лишился части с таким трудом завоеванной территории. Вернуть её можно было лишь одним способом — не допускать, чтобы в душе чужестранца возникало сомнение.