Григорий Климов

Песнь победителя (Часть 1)

Европе.

Германская компартия и германский пролетариат были для нас образцом пролетарской сознательности и солидарности. Коммунизм в свое время пустил глубокие корни в душе немцев. Предполагалось, что Германия будет следующим звеном в цепи «мировой революции». Кепка Тельмана была известна нам так же хорошо, как и борода Карла Маркса. И вдруг!

Теперь немцы сражаются как черти, никто в плен не перебегает, а наша пропаганда, забыв о «классовом подходе», поставила на всех немцев клеймо «фашист» и призывает только к одному — «Убей немца!»

Ведь пересадить всех коммунистов в концлагеря Гитлер не мог. Этого не утверждаёт даже наша пропаганда. И вот теперь нацизм цветет пышным цветом! Где же коммунистическое сознание, пролетарская солидарность, классовая борьба и т.д.?

Недавно наша Академия перешла в новое помещение рядом с Академией Механизации и Моторизации Красной Армии им. Сталина в Лефортово. Когда-то здесь было юнкерское училище, затем артиллерийская школа.

Здания довольно неуютные, пахнет казармой. Зато для командования разрешена основная проблема — все мы находимся под одной крышей, за одним забором, посреди комплекса зданий имеется учебный плац, а где-то позади — гауптвахта.

В осенние дни можно часто наблюдать поучительную картину. По двору Академии бродят несколько слушателей под конвоем таких же слушателей часовых. С арестантов сняты погоны и пояса, в руках у них метлы и совки. Они, не торопясь, сметают в кучи листья, беспрерывно падающие с деревьев под ударами осеннего ветра.

Труд этот столь же продуктивен, как наполнение водою бочки без дна. Но арестанты не унывают и не торопятся. До обеда ещё далеко, а в камере скучно. Несколько неприятней, когда их строят в линию на расстоянии нескольких шагов друг от друга и пускают собирать окурки по двору. Немного стыдно.

Проходящие по двору слушатели подбодряют своих попавших впросак товарищей: «А, Коля, опять сидишь! За какие подвиги? Сколько заработал?» Другие останавливаются и ищут глазами среди арестантов кого-либо из генеральских сынков. Всё-таки интересно — отец генерал, а сын по двору окурки под конвоем собирает.

Жертвы гауптвахты это обычно слушатели первого курса, многие из которых ещё не знакомы с армейской дисциплиной. Для них, в основном, и изобретено педагогическое наказание в форме подметания листьев и сбора окурков.

Этим у них отбивают охоту к свободному мышлению и вколачивают чувство безусловного повиновения приказам начальства. Они должны раз и навсегда запомнить, что на военной службе приказ — это высший закон. В них воспитывается соответствующий безусловный рефлекс.

На дверях гауптвахты кто-то старательно вырезал ножом: «Я научу вас свободу любить!»

Это теперь модная фраза в Армии. Генералы покрикивают эти слова на офицеров после очередной проверки или инспекции, где обнаружена недостаточная дисциплина. Сержанты в учебных подразделениях орут эти звонкие слова в лица солдатам в сопровождении матерщины, а то и просто зуботычины.

Есть на это и тихий, но многозначительный, ответ: «До первого боя...» Не даром по новому уставу офицеры идут не впереди своих рот, а позади их.

Да, не узнать теперь Армию! Многое изменилось за время войны, изменилось в самые неожиданные стороны!

Многие из нас искренне возмущаются методом обучения солдат в запасных частях перед отправкой на фронт. Там солдат учат почти исключительно строевой подготовке, повиновению команде «направо» и «налево», отдаче чести начальству и хождению в сомкнутом строю. Сплошь и рядом винтовки у солдат деревянные.

Часто солдаты попадают на фронт, ни разу не выстрелив из настоящей боевой винтовки. Казалось бы, что это абсолютная глупость?! Так ворчат и сами солдаты, но потом привыкают и повинуются. Иногда это объясняется причинами местного порядка. Но общие планы идут сверху и имеют свой глубокий смысл.

Для Кремля не важно, если солдат умрёт, но гораздо хуже, если солдат не будет повиноваться. Исходя из этого, планируется обучение. Самое важное, чему следует обучить солдата — это безусловное повиновение. Умри, а приказ выполни!

Поэтому элементарное обучение солдата начинается с истребления в нём всякого стимула к самостоятельному мышлению. Солдата приучают чувствовать себя только лишь безотказной единицей в строю, в системе, в том целом, что создаёт Армию и Государство.