место. Таких дармоедов былой славы в Академии несколько.
Где-то в окрестностях Москвы существует ещё одно учебное заведение, аналогичное нашей Академии. Там обучаются исключительно иностранцы по рекомендациям и путевкам официально распущенного, но продолжающего свою деятельность, Коминтерна. Это массовый питомник советских агентурных работников заграницей. Они не обладают дипломатическими паспортами, но их работа важнее, и, во всяком случае, активнее, чем официальных дипломатов.
Кроме того, многие видные иностранные коммунисты, как Ракоши, Димитров, Анна Паукер, прошли курс обучения в Коммунистическом Университете имени Сун Ять-сена или в Политической Академии им. Ленина. Всего не узнаешь!
О нашей Академии тоже много не говорится, хотя деятельность её совершенно легальная — готовить персонал для советских военных представительств, заграницей. Профессия интересная и безопасная. Если, в крайнем случае, и засыпешься, то только вышлют обратно домой. Вот что дома будет — это уж другой вопрос!
Как это не странно, но в нашу Академию для евреев приём категорически закрыт. Здесь я в первый раз сталкиваюсь с официальным подтверждением тех слухов, которые с некоторого времени упорно циркулируют в стране. Кремль шагнул в вопросах национальной политики в довольно неожиданном направлении.
До последнего времени евреи играли и играют важную роль в советской дипломатической и вообще заграничной службе. Чем можно объяснить, что теперь для них закрыли двери Дипломатической Академии? Может быть Сталин не может простить, что на московских процессах 19351938 годов большая часть обвиняемых была евреями.
Невольно приходят в голову некоторые слухи недавнего прошлого. В Москве говорили тогда, что в период отступления 1941 года евреев не эвакуировали из оставляемых областей и умышленно обрекали на истребление руками немцев.
Москвичам тогда очень хорошо были памятны осенние дни 1941 года. Они рассказывали, что почти никто из московских евреев, в то время, не получил разрешения на эвакуацию и, когда 16-го октября немцы одним прыжком вышли на подступы к Москве, то тысячи и тысячи людей искали спасения в паническом бегстве.
Большинство из них были евреи, т. к. партработники эвакуировались в плановом порядке, а рядовое московское население не имело ни возможности, ни желания к бегству. Тогда, якобы, Сталин бросил на шоссе Москва-Горький-Чебоксары заградотряды НКВД и издал приказ расстреливать на месте всех, бегущих без разрешения на эвакуацию.
Приказ был, якобы, умышленно опубликован несколько позже, чем были пущены в дело заградотряды и так как большинство бегущих были евреями, то в результате — гекатомбы еврейских трупов по обочинам московского шоссе. Было ли так на самом деле, мы узнаем, когда раскроются архивы.
В годы войны единство народов Советского Союза подвергалось тяжёлой пробе. Национальные меньшинства не оправдали надежд Кремля. Сейчас в Армии на каждом шагу слышишь новое незнакомое ругательство — «ялдаш!» На языках малоазиатских народов это слово значит — «товарищ». Рождённое революцией как новое официальное обращение, оно выродилось в презрительное ругательство.
«Второе азиатское слово, которым обогатился армейский словарь в годы войны, это — «бельмейды!» Нацмены сначала массами перебегали к немцам, самострельничали, затем перешли к пассивному — «бельмейды!» Не понимаю! С чисто азиатским спокойствием туркмен или таджик, призванный в Армию, на все вопросы коротко отвечал — «бельмейды!» Когда ему командуют «на-лево», он поворачивается на-право.
Следующее, с лёгкой руки Председателя Всеславянского Комитета генерала Гундорова, лексическое словообразование это — «братья славяне». Часто, когда в Армии рассказывают или наблюдают следы какого-нибудь безобразия, грабежа или бессмысленной глупости, то добавляют «Это уж братья-славяне!»
Это оценка самих солдат некоторым вещам, которые поощряются верховным руководством и развязывают руки тёмным инстинктам и побуждениям наиболее безответственной части Армии. Когда очередная «кампания» изживает себя, то же верховное руководство сваливает всю вину на исполнителей, издаёт негодующий приказ, производятся расстрелы козлов отпущения.
Несмешливое «братья-славяне» слышится часто по адресу польских и балтийских формирований в Красной Армии. Об эстонцах и других балтийцах, бившихся на стороне немцев, солдаты отзывались с большим уважением. Советские солдаты не знают, какую «независимость» дадут балтийцам их немецкие хозяева,