Максим Жуковец

Ясный День

Вечереет. Солнце прощается с миром, становясь огненно-алым.

В такое время, видя чудесные картины заката, невозможно думать о плохом. И делать плохое, по-моему, тоже трудно в эти часы.

Солнце уходит в спокойствии, и огненное спокойствие, как бы, передаётся человеку.

В тишине и спокойствии мы уже около получаса прогуливаемся по аллеям какого-то парка.

Дети молчат. Я молчу. Каждый думает о чём-то своем. Но, я уверен — только о приятном.

Я, например, вспоминаю, как мило прошёл сегодняшний день. Пачка денег в моём кармане заметно уменьшилась — это мы погуляли с детьми.

И в ресторане были. И в кондитерском кафе. И в парке аттракционов. В кинотеатр тоже ходили. Но не досидели до конца — детям явно было неинтересно.

Вот теперь, идя по всё более и более темнеющим аллеям, я думаю, чего бы ещё такого сделать хорошего моим новым друзьям.

Думаю, думаю, но в голову ничего не приходит. Аллея становиться шире. Вдалеке виднеется какое-то сооружение.

Мы подходим ближе, и я понимаю, что это летний театр. Там полно народу. До нас доноситься музыка и голос, выводящий мотив популярной песни.

Концерт для отдыхающих, наверное. Может туда детей сводить? А что, неплохая идея. Тем более, что они музыканты.

— Дети, послушайте. Вам ведь, домой ещё не пора? — спрашиваю я.

Дети молча качают головами и ожидающе смотрят на меня.

— А пойдёмте тогда на концерт — предлагаю им.

— На концерт? — ребята, улыбаясь, переглядываются.

— Вот здорово!

— Пойдём, пойдём! — радостно просят они.

Им явно по душе предложение, и мы сворачиваем к летнему театру.

В дверях забора ограждающего сцену стоят двое парней. Зачем они тут торчат, я не знаю, но когда мы подходим ближе, они предупреждают полу трезвыми голосами:

— Сидячих мест нет…ик.

— Одни стоячие остались? — шутливо замечаю я.

Парни кивают, улыбаясь.

— Ну, что, пойдём? — спрашиваю у детей ещё раз.

— Пойдём!

— Ничего, что стоячие.

— Постоим! — дети почему-то сильно возбуждены.

Кажется, что за сегодняшний день это первое, действительно интересное для них мероприятие.

Мы проходим...

Во дворе, перед сценой, собралась большая толпа — не только все скамейки заняты, но и пройти негде — везде люди.

Кто сидит на корточках, кто прислонился к забору, кто просто стоит за скамейками, наблюдая за происходящим на сцене. Люди слушают песни, переговариваясь.

Молодежь, собравшаяся здесь, иногда посмеивается над певцами, иногда весело скачет и прыгает под музыку.

Песни исполняются непрофессионалами — скорее всего, здесь проходит какой-то конкурс, или просто вечер любительских выступлений.

Любители поют под музыку, которую, по их выбору, включает ведущий. В основном, это современные популярные песни.

Некоторые певцы принесли свои дискеты, и даже пришли с музыкантами и инструментом.

«В общем, наверное, будет интересно» — думаю я. И смотрю на детей — а интересно ли им?

Да. Похоже, что концерт — это, как раз, то, что им нужно.

Вон как они заворожено смотрят на сцену. На выступающих. Как радостно хлопают в ладоши, когда заканчивается песня. Увлеклись не на шутку...

* * *

Проходит час, и количество желающих выступить уменьшается. Мягко говоря, их почти не остаётся. Вот ведущий объявляет последнего участника, а после его песни обращается к публике:

— Итак, все зарегистрированные исполнители выступили сегодня перед вами со своими оригинальными, и не очень, но всё же, весьма милыми номерами.

Мы можем приступить вместе с членами уважаемого жюри к оценке их выступлений. Сегодня в жюри заседают... — и он начинает перечислять членов жюри, сидящих за длинным столом возле сцены.

— Впрочем, — добавляет он — если среди вас, дорогие зрители, есть желающие исполнить что-либо ещё, то, пожалуйста, — милости просим.

И ведущий, вместе с представителями жюри, всматривается в освещённых тусклым светом фонарей собравшихся любителей музыки. Зрители притихли. Никто не хочет выходить.

От кучки молодёжи, стоящей возле сцены, доносится шёпот обсуждения и спора.