С. Василевский

DaimoNkratos (ДемоНкраты) (Часть 1)

разделение мира на добро и зло — разрыв общей картины на тезу и антитезу, и стимуляцию служения тезе либо антитезе.

В любом случае, теза либо антитеза, как объект служения, представляли собой точку концентрации человеческих усилий, мыслей, желаний, причём, в масштабах государства, а в идеале — в масштабах всей планеты.

И вот, в 1419 г. до н.э., после смерти Аменхотепа III, на престол египетского государства восходит Аменхотеп IV и приступает к главной фазе в реализации плана по внедрению единобожия.

Аменхотеп IV принимает имя Эхнатон, и отменяет всех старых богов. Р-р-раз — и нет.

Вместо сложного и запутанного пантеона вводится единственный бог Атон, который, отметим — это важно, символизирует собой добро и дарит людям всё хорошее, что есть в мире.

Какой символ будет в сознании масс наиболее подходящим для внедрения идеи образа тотального добра? Конечно же, образ Солнца, объект поклонения в самых древних религиях.

И Атон изображается в виде солнечного диска с человеческими руками, вместо лучей.

Особо отметим, что, согласно Благой Вести от Эхнатона, добрый боженька Атон правит не только в Египте, но и во всём мире — так сразу закладывается почва для распространения новой религии по всему белому свету.

В процессе установления контроля над религией, Эхнатон разрушает один из главных ментальных устоев древнеегипетской государственности — он переносит столицу из города Фивы в город-новостройку Ахетатон.

Базис создан, тело Эхнатона сбрасывается, как отслуживший скафандр, и Пришелец готовится к следующим рождениям для дальнейших шагов.

И здесь Вечного Фараона поджидает большой сюрприз, причём, с самой неожиданной стороны — жрецы сами наносят ему решительный удар.

Были они посвящены во все детали плана или нет, но, в любом случае, разрушение религиозных вековечных условий никак не могло устроить интеллектуальную элиту общества.

Неизвестно, существовала ли в древнем Египте пословица про журавля и синицу, но, судя по дальнейшим действиям жрецов, адекватный аналог явно был.

Жрецы, как это ни странно, почему-то оказались никоим образом не заинтересованными в отмене института собственной власти.

Им жилось хорошо здесь и сейчас, они правили Египтом, фараон, при этом, думал, что правит он и, слава богам, пусть всё идёт так, как идёт.

Верные слуги Фараона, главная опора его власти, волей или неволей восстали против плана построения Пирамиды.

Ситуация, в своей трагикомичной пародийности, напомнила историю о бунте ангелов против Бога — только, в данном случае, и модули векторов были поменьше, и знаки противоположными.

В общем, после смерти и торжественных похорон Аменхотепа IV, после мямли Сменхкара, ненадолго вклинившегося между Эхнатоном и Тутанхамоном и решившегося только на трусливые полумеры, служители богов в срочном порядке возводят на престол одиннадцатилетнего мальчика — Тутанхамона.

Прикрываясь его именем, жрецы быстро вернули себе все прошлые привилегии и восстановили статус-кво между высшими силами.

После того, как Тутанхамон сделал своё дело, Тутанхамон может уходить. И, по странному стечению обстоятельств, юный фараон отправляется вслед за Эхнатоном, едва достигнув девятнадцати и невольно нанеся тяжелейший удар по плану построения Пирамиды.

Таким образом, мышки впервые съели кота.

Наверное, грустным было ближайшее, после смерти Тутанхамона, рождение Пришельца.

Египетская цивилизация, и это уже было ясно, прошла точку апогея, и скоро должен был начаться её закат.

Из нации уходила золотая энергия жизни, которая быстро, что противоестественно, расходовалась на поддержание существования централизованного государственного института, по сути своей, искусственного и паразитарного.

Учение о перерождении, ранее известное только «разработчикам темы» — жрецам бога-покровителя мёртвых Осириса, вышло в люди и стало доступным простым смертным.

Осирис мог править мёртвыми, но на живых его уже не хватало.

Может быть, от мира простых радостей живых его отделяло отсутствие у него пениса, который Сет при разрубании мумии Осириса забросил так далеко, что любящая Исида не смогла его найти.

Может быть, Осириса расстроило то, что Исида зачала Гора не от глиняного пениса, который она якобы слепила из того, что было, а, как указывается в некоторых источниках, Исида зачала Гора от самого Ра.

Но не будем судить Сета слишком строго — его можно понять.