С. Василевский

DaimoNkratos (ДемоНкраты) (Часть 1)

Ленина не похоронят, согласно ритуалам, которые дают упокоение умершему?

Не потому ли, что понимают, что Ленин был если и не воплощением Фараона, то воплощением одного из его наиболее приближённых жрецов, как минимум (этот аспект рассмотрен далее)?

И не потому ли, что Ленину просто не дают умереть «окончательно», исходя из каких-то своих соображений?

Хотя бы за то, что он сделал с таким количеством людей?

В свете приведённых фактов особое значение приобретает известный всем, кто вырос при СССР, лозунг «Ленин и теперь живее всех живых».

Диктат мёртвых над живыми нужен тому, кто правит мёртвыми.

Это есть просто ещё один институт власти, при котором тот, кто правит, прячется за очередной эгрегор.

Если бы люди хотя бы на секунду увидели Князя мира сего, его правление закончилось бы в тот же момент.

Напомним слова Климова о том, что Дьявол страшен только тогда, когда мы его не видим, а когда на него падает свет, то Дьявол становится смешным, жалким и мерзким.

Дьявол, сам по себе, с людьми вряд ли смог бы справиться, и власть над мёртвыми нужна ему затем, что мёртвыми править легче — мёртвый всегда глупее, примитивнее и проще живого.

Оккультисты считают, что общество живых, как это ни печально, для большинства наших предков является просто огромным аккумулятором и мусорником в одно и то же время.

Мёртвые существуют в своём полупризрачном состоянии за счёт того, что выкачивают энергию из своих потомков и сбрасывают в мир живых энергетический мусор.

Очень просто прекратить это рабство.

Нужно просто жить.

И жить не для того, чтобы после смерти тебя помнили другие, а для того, чтобы тебе самому было, что вспомнить после своей смерти.

Жизнь в памяти людей — ещё одна, пережившая Древний Египет фишка из его мифологии.

Там считалось, что имя человека — «Рен» живёт до тех пор, пока его помнят.

Но всё это — жалкие и глупые попытки обмануть смерть.

Да и обманывать смерть особой необходимости нет. Зачем?

Ведь, наша жизнь, как писал в своих «Иллюзиях» Ричард Бах — это кино, которое мы смотрим.

Глупо прийти в кинотеатр и пытаться ухватить с экрана драгоценности или деньги и расстраиваться, когда это не получилось.

А не то ли самое мы делаем, когда всю жизнь пытаемся гоняться за теми или иными составляющими спектакля жизни — деньгами, славой, домами, автомобилями?

Все эти предметы, даже если и имеют ценность, то только внутри того интерактивного кино, которое называется жизнь.

А ведь, кино никогда не может длиться вечно — час, два, три, пусть даже целый день, но, всё равно, этот промежуток времени составляет только ничтожно малую часть нашего существования.

И вечером в зале погаснет свет, можно будет потянуться, ненадолго зажмуриться и потом — вставать и выходить на улицу, к реальной жизни, которая гораздо ярче, интереснее и живее, чем любой фильм.

И глупо в этом случае расстраиваться, что невозможно из кинотеатра вынести экранные полцарства с экранным конем в придачу.

И ещё более глупо пытаться посмотреть сеанс так, чтобы потом, когда придёт время выходить из зала, тебя как можно дольше помнили все остальные зрители.

Вместо того, чтобы смотреть увлекательнейший фильм нашей жизни, мы, изо всех сил, пытаемся запечатлеть себя в памяти окружающих, от этого и происходят все наши беды.

Мы кривляемся друг перед другом, заслоняем друг другу экран, щиплем друг друга, всячески мешаем друг другу, бьём друг друга, калечим и убиваем друг друга — и только единицы, иногда в одиночку, иногда обняв любимого человека, смотрят на экран, где развивается увлекательнейшее кино, которое только можно создать во Вселенной.

Чтобы получать удовольствие от сеанса, нужно просто жить здесь и сейчас, не думая о том, что нас ждёт за дверью кинотеатра и, более того, не портя себе и окружающим просмотр фильма постоянными замечаниями о том, что кино обязательно кончится.

Конечно же, кино кончится, обязательно кончится, но ведь, ещё очень много фильмов нам предстоит увидеть — столько, что, наверное, для такого количества ещё даже не придумали названий.

Метод 13. Гарантии демократии

«По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы?»

Матфея, 7:16

При построении «здания демократии», на общество надевается колпак из благовидных законов.