Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 3)

оливковозелёных глазах.

— Когда? — Он на секунду задумался. Странно, но она сумела прочитать его мысли, он задавал себе тот же вопрос. — Ну... ээ... вообщето, в следующем месяце я еду читать лекции. На конференцию во Флоренцию. Целую неделю проведу там.

— Это что, приглашение?

— Мы будем жить просто роскошно. Для меня забронирован номер в «Брунелески».

Софи кокетливо улыбнулась.

— Не слишком ли много себе позволяете, а, мистер Лэнгдон?

Он слегка поморщился. Действительно, вышло не слишком ловко.

— Вообщето, я имел в виду...

— Больше всего на свете мне хотелось бы встретиться с тобой во Флоренции, Роберт. Но только, при одном условии. — Тон ее стал суровым. — Чтобы никаких музеев, церквей, никаких надгробий, предметов старины и искусства! Договорились?

— Во Флоренции? Но там же совершенно нечем больше заняться!

Софи снова подалась вперёд и поцеловала его, на этот раз — в губы. Они слились в объятии, сначала нежном, затем страстном. Когда она, наконец, отстранилась, Лэнгдон прочел в её глазах обещание.

— Хорошо, — кивнул он и хрипло добавил: — Договорились.

Эпилог

Роберт Лэнгдон проснулся, словно от толчка. Ему снился какойто сон.

Он протёр глаза и увидел: через спинку стула переброшен халат с монограммой «ОТЕЛЬ “РИТЦ”, ПАРИЖ». Через шторы слабо просвечивал свет. Утро сейчас или вечер?..

Лэнгдону было тепло и уютно. Он славно выспался, последние два дня почти не вылезал из постели. Он медленно сел и только сейчас понял, что его разбудило...

Странная, совершенно неожиданная мысль. На протяжении нескольких дней он пытался разобраться в обрушившейся на него информации и вот теперь, вдруг, вспомнил то, что не учитывал прежде.

Возможно ли это?

Какоето время он сидел совершенно неподвижно.

Затем, выбрался из постели, пошёл в ванную, отделанную мрамором. Включил душ и подставил плечи под упругие струи воды. Нет, эта мысль положительно его заворожила.

Невозможно.

Двадцать минут спустя Лэнгдон вышел из отеля «Ритц» на Вандомскую площадь. Близилась ночь.

Отсыпаясь, он совершенно потерял счёт времени... однако, мысль работала на удивление ясно и чётко.

Он обещал себе, что непременно забежит в кафе на первом этаже отеля, выпить чашку кофе с молоком, но ноги, казалось, сами вынесли его на улицу, в сгущающиеся парижские сумерки.

Шагая к востоку по рю де Пти Шамп, Лэнгдон ощущал нарастающее возбуждение.

Затем, он свернул к югу, на рю Ришелье, где воздух насквозь пропах сладким ароматом жасмина, льющимся из сада ПалеРояль.

Он продолжал идти, пока не заметил впереди то, что искал. Знаменитую королевскую аркаду из гладко отполированного черного мрамора. Зайдя под неё, Лэнгдон начал осматривать плиточный пол под ногами.

И, через несколько секунд, увидел то, что ожидал: несколько бронзовых медальонов, вмонтированных в плиты и выстроившихся в идеально прямую линию. Каждый диск был пяти дюймов в диаметре и обозначен буквами «N» и «S».

Nord. Sud 71.

Он повернулся лицом к югу и двинулся по линии, прочерченной медальонами. Шёл и не сводил глаз с тротуара. Дойдя до угла «КомедиФрансез», увидел под ногой ещё один медальон. Да, так и есть!

Ещё много лет назад Лэнгдон узнал о том, что улицы Парижа маркированы 135 бронзовыми дисками, вмонтированными в тротуары, плиты дворов и в проезжую часть улиц, и что линия эта пересекает город с севера на юг.

Както раз, он даже прошёл вдоль этой линии, от СакреКёр, а затем, к югу, через Сену, и вышел к старинной Парижской обсерватории. Только там и понял значение этой «тропы».

Первый земной меридиан. Первая нулевая долгота в мире. Древняя линия Розы Парижа.

Торопливо шагая по рю де Риволи, Лэнгдон чувствовал, что, как никогда, близок к цели. Ещё один квартал и... Грааль под древним Рослином вас ждёт.

Всё сходится!.. Происхождение слова «Рослин», упомянутого в стихах Соньера... сосуд и меч... надгробие, украшенное старыми мастерами...

Так вот, о чём хотел поговорить со мной Соньер! Да, почти наверняка. О том, что я, сам того не понимая, нащупал истину.

И Лэнгдон пустился бежать, ощущая под ногами линию Розы, что неумолимо вела его к заветной цели.

Войдя в длинный туннель Пассажа Ришелье, он вдруг почувствовал, как волоски на руках встали дыбом от волнения.