Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 3)

твоих родителей найдена в реке.

На её глазах выступили слезы.

— Мы должны были ехать в той машине вместе, все шестеро. Но, к счастью, в самый последний момент, планы изменились, и твои родители поехали без нас. Мы с Жаком не знали, что в действительности произошло на той горной дороге... был ли то и вправду несчастный случай.

Мари не сводила с Софи глаз.

— Мы знали лишь одно: нам следует защитить своих внуков — вот так и было принято это решение. Жак сообщил в полицию, что в машине находилась ещё и я вместе с твоим маленьким братиком. И что тела наши, очевидно, унесло водой. А затем, нам обоим пришлось скрыться.

Приорат всё организовал. Жак, будучи человеком слишком известным, даже, своего рода, знаменитостью, не мог позволить себе такую роскошь — бесследно исчезнуть. Было решено, что Софи, старшая из детей, останется с ним в Париже, будет расти и воспитываться, под присмотром Жака и защитой Приората.

Голос её упал до шёпота.

— Разделение семьи — это самое трудное, что нам довелось испытать в жизни. Мы с Жаком виделись, но редко и нерегулярно и всегда тайком... Есть у Приората определённые правила, которые следовало соблюдать.

Тут Лэнгдон понял, что Мари собирается перейти к подробностям, не предназначенным для ушей человека постороннего, И поспешил выйти на крыльцо. И вот теперь, всматриваясь в смутные очертания Рослина, он не мог не думать о тайне, которую скрывает эта часовня.

А что, если Грааль действительно спрятан там? И если да, то, что тогда означают слова «сосуд» и «меч», упомянутые в стихотворении?..

— Давайте отнесу, — сказала Мари и кивком указала на руку Лэнгдона.

— О, благодарю вас. — И Лэнгдон отдал ей пустую кружку изпод кофе.

— Нет, я имела в виду то, что у вас в другой руке, мистер Лэнгдон.

Только сейчас Лэнгдон спохватился, что держит в левой руке кусок папируса со стихотворением Соньера. Он снова достал его из криптекса, в надежде заметить то, что, возможно, пропустил раньше.

— Да, конечно, простите.

Мари взяла папирус и улыбнулась.

— Знаю одного человека из банка в Париже, который бы дорого дал за то, чтобы вернуть шкатулку розового дерева. Андре Берне был близким другом Жака, а Жак, в свою очередь, полностью ему доверял. Андре был готов буквально на все, лишь бы сохранить доверенный ему Жаком на хранение предмет.

В том числе и пристрелить меня, подумал Лэнгдон, но решил не говорить этого. А также, умолчать о том, что сломал бедняге нос. При упоминании о Париже, он подумал о трёх senechaux, убитых накануне ночью.

— Ну а Приорат? Что же с ним теперь будет?

— Колесики и винтики уже пришли в движение, мистер Лэнгдон. Братству пришлось немало пережить за долгие века, какнибудь переживёт и это. Всегда найдутся люди, готовые подхватить упавшее на землю знамя.

Лэнгдон подозревал, что бабушка Софи связана с Приоратом самым тесным образом. Среди членов Приората всегда были женщины. Четырём из них даже удалось стать Великими мастерами.

Хотя, senechaux традиционно становились мужчины, женщинам тоже доводилось занимать в Приорате более высокую ступень. И даже получить самые главные посты, минуя эту ступень.

Лэнгдон вспомнил о Тибинге и Вестминстерском аббатстве. Казалось, после всех этих событий, прошла целая вечность.

— Скажите, а Церковь оказывала на вашего мужа какоелибо давление? Убеждала не публиковать документы Сангрил?

— О Господи, нет, конечно. Конец дней — это выдумка какогото параноика. В доктрине Приората нет ни единого намёка на дату обнародования этих документов. Вообщето Приорат придерживался мнения, что Грааль навеки следует сохранить в тайне.

— Навеки? — Лэнгдон был поражён.

— Эта тайна предназначена для спасения наших собственных душ, а не самого Грааля. Красота Грааля как раз и состоит в его неземной бесплотной природе.

Теперь Мари Шовель тоже смотрела на часовню Рослин.

— Для некоторых Грааль — это сосуд, отпив глоток из которого, можно приобщиться к вечной жизни. Для других — погоня за потерянными документами и их тайной. А для большинства, как я подозреваю, это просто великая идея... блистательное и недосягаемое сокровище, которое, даже в сегодняшнем мире всеобщего хаоса, служит путеводной звездой. Спасает и вдохновляет нас.

— Но, если документы Сангрил так и останутся неопубликованными, тайна Марии Магдалины будет потеряна навсегда, — сказал Лэнгдон.